следующего раза, превращаясь в обычного охотника, скромного отшельника, незаметного, никому неизвестного.
Но сегодня он знал, нет, предчувствовал, что, несмотря на снегопад, по следу беглянки придут те двое в черном. В очередной раз укорив себя за непростительную, непонятную слабость, Медведь направился к орешнику и, копнув пару раз специально припрятанной лопаткой, быстро добрался до сундука. Оружие было на месте и в полном порядке, как с удовлетворением отметил охотник, почувствовав приятное возбуждение, которого давно уже не испытывал, когда брал в руки меч. Это было почти забытое ощущение, которое охватывало его в прежней жизни перед каждым боем – смесь дерзости, силы и чувства собственного превосходства, которое лишь однажды сменилось горечью поражения. Медведь вдруг осознал, как молод он тогда был, ему показалось, что он вспомнил какого-то другого человека – самоуверенного, везучего воина, беззаботного, неразумного, не познавшего печали утраты.
– Что ж… – сказал охотник ворону, все еще сидевшему на его плече, – будем готовы, брат.
Он достал оружие и аккуратно убрал на место сундук, присыпав его землей и набросав сверху снега. Получилось не очень хорошо, но Медведь понадеялся на долгий снегопад, который, по его расчету, надежно скроет заветное место. Затем он вернулся в землянку, приладил арбалет у малюсенького окошка, рассыпав рядом болты, меч поставил у печурки, так, чтобы можно было быстро до него дотянуться. После этого подбросил поленьев в еле тлевший огонь и стал готовить еду.
Ворону, расщедрившись, дал полоску вяленого мяса. Погладив иссиня-черные перья, наказал ему:
– Это тебе наперед. Полетишь в лес смотреть за дорогой. Как увидишь кого – возвращайся. Дам еще.
Ворон схватил мясо и отлетел в сторону, поклевывая и посматривая на отшельника блестящим глазом. Охотник знал, что птица не подведет, поэтому продолжил неторопливо готовить. В чугунок положил еще немного мяса, засыпал крупы, залил водой – в бочке была припасена чистая, родниковая, добавил корешков для аромата. Услышал, как кто-то скребется в дверь – и точно, лис вернулся. Зверь на ворона даже не взглянул, как будто знал, что все на месте, сразу улегся у порога и уснул – видать, ночная охота была удачной, раз не просил еды у Медведя.
Все так, все правильно, подумал охотник, кабы не эта проклятая девка, нарушившая заведенный порядок. Беглянка между тем, словно услышав его мысли, проснулась, но лежала тихо, лишь темные глаза поблескивали в полумраке.
Ворон склевал угощение, и охотник выпустил его наружу.
– Жду, – коротко напутствовал Медведь птицу и, обернувшись, заметил, что гостья не спит.
– Снег пошел, – буркнул вместо приветствия хозяин. Женщина едва заметно кивнула.
– Отхожее место снаружи – где найдешь. Умывайся снегом, вода только для пищи.
Беглянка выбралась из-под шкур и попыталась встать. Больная нога подкосилась, но женщина кое-как удержалась, не издав ни единого стона, и поковыляла