непререкаемым авторитетом – покойным лидером ревизионистского движения в сионизме Зеэвом Жаботинским. Дошло до раскола. Желавшие продолжить борьбу с Британией выделились в отдельную ветвь. После того как её командир Авраам бен Яи́р был убит, предполагалось, что именно Эвен-Штейн возглавит новую группу.
О Штейне, видном функционере Бейтара в Нью-Йорке, Джуди никогда не рассказывала Йосэфу, хотя из всех её друзей этот был самым близким. Йосэф не знал, что Даниэля и Джуди связывают не только общие цели. Отчуждение, возникшее между ним и женой, он приписывал тому, что гордой и самолюбивой Джуди трудно смириться с его раздвоением, пусть и основанном исключительно на душевных переживаниях и воспоминаниях прошлого. На неё мало повлияло даже сообщение о гибели Эстер. А сам Йосэф по-прежнему был уязвлён запоздалым признанием Джуди. Ощущая себя пострадавшим, он не догадывался, что роли переменились и судьбу их отношений теперь решает не он. Джуди отсутствовала всё чаще. Уходя рано утром, она появлялась только к ночи. На вопросы отвечала коротко:
– Работаю с Даниэлем. Или дать тебе полный отчёт?
Снова Даниэль. Никогда ещё Джуди не была такой грубой. Йосэф почувствовал, как тоненькой змейкой начинает вползать в сердце ревность. Что это за работа, которая заставляет Джуди целые дни проводить с Эвеном? Йосэф догадывался, что их возвращение в Палестину, точнее – возвращение Джуди, было согласовано с Даниэлем. А как же иначе? Ведь ясно, что они с Джуди друзья. Но только ли друзья? А нет ли в их отношениях чего-то большего? Прошедший по спине холодок начал распространяться по телу. Неожиданно Йосэф подумал, что так, как он сейчас, вероятно, чувствовал себя в своё время доктор Гольдштейн. Он, Йосэф, увлёк, вернее, соблазнил чужую жену, а теперь сам оказался в роли обманутого мужа. Или пока ещё нет?
Необходимо было поговорить и выяснить отношения. Для себя Йосэф решил, что, если Джуди захочет развестись, он не станет её удерживать. И причина есть расторгнуть ктубу́[6]: у Джуди не может быть детей. Он-то думал, что жена ему преданна, что достоинства Джуди перевешивают её неспособность быть матерью. Решил, несмотря ни на что, остаться с ней. А теперь она с этим харизматичным Даниэлем. Ну как тут не сойти с ума?
Но выяснить отношения не удавалось. Джуди уходила от разговора. Чем она занимается, Йосэф так и не узнал. Вначале это удивляло и оскорбляло, но потом он решил, что Джуди в нём разочаровалась. После того как на «Ифигении» он своей несдержанной болтовнёй чуть было не сдал их англичанам, Джуди перестала ему доверять. Но всё оказалось хуже. Стоило Йосэфу лишь намекнуть Джуди о своих подозрениях, та не стала оправдываться и вилять. Сказала холодно, почти равнодушно:
– Если существует ктуба, то существует и гет[7].
Йосэф вернулся к столу. Наступило утро. Солнце уже заглядывало в комнату. Джуди не было. Первый раз она не пришла ночью домой. И после этого можно сомневаться? Верить тому, что у неё ничего нет с Даниэлем Штейном? Неудивительно, что стихи не получаются. Как он может