тоненькие, запястья тоненькие, и щиколотки – тоже тоненькие, торчат из-под измятой юбки-плиссе.
– Но мы же пришли. Значит… надежда есть? Есть же, доктор? – заглядывает мне в глаза мама девочки.
– Надежда есть. Сил нет, – вздыхает Инга, не дождавшись моего ответа. – Холодно мне, можно окно закрыть?
– Голубушка, так в палате духота! – раздается с соседней койки недовольный голос.
– Давайте мы вам выдадим дополнительное одеяло. А пока – жалуйтесь. Что болит, как давно болит?
– Локоть болит. Днем болит, а уж ночью… – Инга пытается махнуть рукой и тут же морщится от острой боли. – Ночью вообще глаз не сомкнуть.
– А что делаете с локтем?
– Мажу бальзамом кедровым, грею. Еще в платок укутываю, – начинает перечислять нимфа.
– А боль?
– Боль не уходит… Мне кажется, я уже вся болю, а не только этот проклятый локоть!
– А еще? От боли что-то принимаете? – продолжаю я опрос пациентки.
– Пила… Да толку… – Она уже не машет больной рукой, больно же. Головой машет.
– Что значит «толку»? Не помогало?
– Пока пью, помогает… Бросаю – снова болит.
«О, это уже интересно! Что-то ведь помогало», – думаю про себя. А вслух уточняю:
– А зачем бросали? Плохо переносили?
– Что я, наркоманка, что ли, на таблетках сидеть? – раздраженно разводит руками девушка и снова морщится.
Осматриваю хрупкую пациентку. Правый локоть слегка припухший, при нажатии на место прикрепления мышц – резкая болезненность.
Активный моноартрит.
– Инга Анатольевна, а какие таблетки пили?
– Ибупрофен детский пила…
Я вопросительно поднимаю брови.
– Он же мягче? – уточняет пациентка.
– Мягче, чем… что?
– Чем взрослый, – поясняет мне, недогадливой, моя нимфа.
– Абсолютно такой же по химической формуле. Только в детском – плюс ароматизаторы, красители. Да и доза там… детская.
– А я еще мовалис колола, пять дней. И на тренировки хожу, локоть разрабатываю, – старательно вспоминает Инга.
– Какие тренировки?
– Теннис, большой теннис.
– О-о-о-о, с таким локтем и на теннис? Не больно?
– Тренер сказал, нельзя пропускать. Закостенеет сустав. Ну и соревнования через месяц. Кстати, можно я после капельниц буду на тренировки ездить? У меня с трех до пяти время на корте.
– Нет, нельзя.
– В смы-ы-ысле? – протянула нимфа, и брови ее поползли вверх.
Она совсем не ожидала, что ей откажут. И тут же пошла в рукопашную. Нападение – лучшая из защит.
– В смысле нельзя? У меня режим, у меня подготовка! – Резкое движение рукой – и опять гримаса боли.
– У вас госпитализация в стационар и опухший болезненный сустав. Вам нельзя отлучаться и уж тем более нельзя тренироваться.
– Что у вас тут за гестапо? Я буду жаловаться! – повышает она голос.
Ну, началось.
– А пойдемте к заведующему, –