Лана вовсе не истеричка, а своя в доску. Можно сказать даже, почти парень по реакциям.
Даниил все никак не мог определиться, в какую категорию запихнуть голландскую гостью. То она казалась ему несмышленой младшей сестренкой, нуждающейся в опеке, то приятелем, с которым можно поделиться проблемами, а то вдруг начинала совершенно неуместно возбуждать, как взрослая уверенная в себе женщина. Поэтому Даниила то и дело кидало из крайности в крайность при общении с Ланой.
– Прости, что втянул тебя в эту историю с наркотой. Я правда не знал, что Таня употребляет, – произнести это оказалось не так сложно, как он себе представлял. Даниилу даже полегчало, будто, озвучив извинение, он снял с себя некий, довольно тяжелый, груз.
– Это ты меня прости, – Лана подалась вперед, под майкой качнулась ничем не сдерживаемая грудь размера так пятого, сбивая с мысли и благого настроя. – Я не хотела встревать между вами и создавать проблемы.
– Ты что! Я благодарить тебя должен. Рано или поздно я бы все равно узнал, лучше уж пораньше. Такие факты в биографии не утаить, – Даниил невесело хмыкнул, представив, как он узнает о зависимости подруги, скажем, на свадьбе, куда она явится под кайфом. Или во время ее беременности. Его передернуло от запоздалого ужаса. – Так что спасибо, что сказала.
– Она сильно расстроилась? – уточнила Лана. Но не из злорадства, а совершенно из других соображений. – Ты с ней общайся иногда. Она, может, не совсем сейчас адекватная, но лучше пусть чувствует хоть какую-то поддержку. Среди наркоманов высокая смертность. И не всегда от случайного передоза.
Парень повёл плечом, не обещая ничего, но про себя решил на самом деле иногда писать бывшей. Если хоть что-то из рассказанного ею правда, в какой-то момент ей может показаться, что комната в сталинской двушке – не такой уж плохой вариант. Чисто по-человечески он помочь Татьяне не откажется. Безо всякой романтической подоплеки, само собой. Сходиться обратно с неадекватной девицей он не собирался ни при каких обстоятельствах.
– Мир? – Даниил протянул широкую, совершенно не архитекторскую ладонь. Лана даже на секунду зависла, разглядывая неожиданные потертости и мозоли. Он заметил ее взгляд, перебрал пальцами в воздухе.
– Это от штанги. Я качаюсь по выходным.
– А, – Йоланде стоило усилий вспомнить, о чем они, собственно, разговаривали. И чего она так залипла на обычной, в общем-то, мужской руке? Подумаешь, широкая и шершавая. У нее самой не хуже. – Да. Мир.
Она осторожно протянула свою ладонь навстречу, скрепляя их зарождающуюся дружбу.
На пятом километре после МКАДа выяснилось, что вода, помещённая в салон раскалённой машины, вполне способна закипеть. Лана достала бутылку из бардачка и чуть не обожглась о пластик.
– Эдак и умереть недолго, – девушка приоткрыла окно, но тут же его закрыла, недовольно поморщившись. Сухой знойный воздух снаружи был бы более уместен в пустыне Сахара, а не в Московской области.
До Владимира оставалось еще двадцать километров, там у Даниила какие-то знакомые,