мира такие выставки были внове. Подчеркивая индивидуальность каждого художника, они косвенно ускоряли процесс распада в товариществе импрессионистов.
Последняя, восьмая выставка импрессионистов проходила в помещениях, располагавшихся над известным рестораном «Мэзон Доре». Открылась она 15 мая 1886 года, то есть двенадцать лет спустя после первой выставки. Она сделала наглядным то, что многими уже воспринималось как кризис движения. Идеалы, объединявшие участников первой выставки в студии Надара, уже к концу 80-х утратили свою силу.
В последующие годы импрессионисты стали пользоваться необыкновенным успехом в Америке и Германии (по масштабам покупки работ импрессионистов с Германией не могла сравниться ни одна другая страна, включая Францию). В Англии, несмотря на ее географическую близость к Франции, на импрессионистов реагировали медленно и вяло. Официальное признание их состоялось только в 1918 году, после того, как Национальная галерея по своей инициативе впервые купила их картины.
Популярны они становятся и в России, об импрессионистах и их последователях много писали русские журналы, в частности «Золотое руно» и «Аполлон», и искусствоведы такого ранга, как Яков Тугендхольд и Сергей Маковский, рассматривавшие перспективы этого направления как составную часть развития западного искусства. Крупный вклад в распространение импрессионизма внесли русские коллекционеры (Сергей и Петр Щукины, братья Морозовы). Именно благодаря их коллекциям в России находятся значительные полотна импрессионистов.
Импрессионизм также распространяется и в других странах (Голландия, Бельгия, Италия, Швеция, Норвегия). К концу XIX века он утвердился в качестве стиля, да и в самом деле, почти все художники, которые доминировали в европейской живописи первой половины XX века, начинали свой творческий путь под сенью импрессионизма (Пабло Пикассо, Эдвард Мунк, Казимир Малевич, Василий Кандинский).
«Программа» импрессионистов была, в сущности, заложена в простых словах, сказанных молодому Клоду Моне его учителем и другом Эженом Буденом: «Море и небо, животные, люди и деревья так красивы именно в том виде, в каком их создала природа, со всеми их качествами, в их подлинном бытии, такие, как они есть, окруженные воздухом и светом»8.
Живописью импрессионистов поэтизировалась вся множественность явлений реального мира, без предвзятого подразделения их на поэтические и тривиальные, высокие и низкие. Романтики тоже восставали против искусственных разграничений натуры на «благородную» и «неблагородную», но на деле такой отбор они все-таки производили: писали арабских скакунов, но не извозчичьи пролетки, алжирские гаремы, но не парижские кабачки. Курбе сознательно предпочитал натуру «низкую». Для импрессионистов же она не более низкая, чем всякая другая. Как писал Флобер: «Когда-то считали, что только сахарный тростник дает сахар, а теперь его добывают