язвительных насмешек.
– Да? – удивилась Тамара, явно продолжая игру. – Он что, такой возбудимый?
– Он вообще-то скромняга, – в той же манере ответил Лорен. – Краснеет при виде красивых женщин и теряет дар речи. Ему нравится одна девчонка из нашей группы, Жанночка, но он никак не решится пригласить ее на рюмку крюшона.
– Вы и вправду краснеете при виде красивых женщин? – томно спросила Валя, щуря зеленоватые глаза.
Она сидела вполоборота, опершись правой рукой на подлокотник, а левую вытянув вдоль спинки моего сиденья. Край платья сполз – как бы сам по себе – чуть ли не до трусиков. Картина была впечатляющей.
– Разве вы не знаете Лорена? Известное трепло!
– Обижаешь, парень, – отозвался Лорен не без досады. Кажется, он не ожидал от меня столь независимого тона.
– По-моему, Лорен сегодня шутит не очень удачно, – поддержала меня Валя. – Правда? – и, будто невзначай, слегка коснулась ноготками моего колена. – Кстати, куда
мы движемся?
– В Жердяевку, на мою дачу.
– В Жердяевку?! Ты слышишь, Тома?! – Она повернулась к подруге.
– Дай мне сигарету, – отозвалась наконец та.
Я молча открыл «бардачок». Внутри лежало несколько пачек американских сигарет. В ту пору их можно было купить только в «Березке».
– О! – Валя удостоила меня еще одним откровенным взглядом.
– Может, музыку? – Я включил магнитофон. Полилась мелодия модного французского оркестра под управлением Поля Мориа.
Мои пассажиры притихли.
Глянув в зеркальце, я увидел трогательную картину: Лорен и Тамара прижались друг к дружке, закрыв глаза, тихие, как голубки.
Ну, посмотрим…
* * * * *
Промелькнул мостик перед въездом в Жердяевку.
Еще немного, и мы – на даче.
Опять начались восторги, ахи, охи; Валечка поглядывала на меня все призывнее.
Я провел гостей по дому и двору, показав им все, кроме башенки. Особое восхищение вызвал бассейн, до краев наполненый прозрачной голубой водой.
Наши прелестницы тут же заявили, что хотели бы поплавать перед застольем.
Я предупредил, что накрывать будем на веранде, и пожелал им поплескаться от души.
Мы с Лореном остались вдвоем.
Некоторое время он наблюдал, как я выставляю на стол деликатесы и бутылки, затем спросил, не скрывая удивления:
– Парень, кем же был твой дядя?
– Шпионом, – хмыкнул я.
– Я в шпионы бы пошел, пусть меня научат! – продекламировал Лорен. – А ты?
– А я уже пошел.
– Слушай, похлопочи за меня, а? – взмолился он.
– Могу, если откровенно ответишь на один вопрос…
– Насчет Жанны, что ли? – заулыбался он.
– Ты лично платил когда-нибудь женщинам?
– Я?! – он чуть не задохнулся от возмущения, как если бы я обвинил его в импотенции. Затем вскинул голову, словно предоставляя