говоря ни слова, с изумлением смотрели на Дагобера.
– Теперь, дети, – сказал он им, – смелее… Все двери заперты… не робейте! – и, указывая на окно, прибавил: – Надо спасаться через окно, иначе нас арестуют, посадят в тюрьму, рассадят по разным камерам… и наше путешествие закончится!..
– Арестуют! Посадят в тюрьму! – воскликнула Роза.
– Разлучат с тобой! – прибавила Бланш с ужасом.
– Да, мои милые бедняжки! Весельчака у нас убили… Надо спасаться пешком и постараться дойти до Лейпцига… Когда вы устанете, я понесу вас на руках и хоть милостыню собирать стану, но до Парижа мы доберемся… Только надо поторопиться, через четверть часа будет уже поздно… Ну, девочки, доверьтесь мне… докажите, что дочери генерала Симона не трусихи… Мы можем еще надеяться на спасение!
Девушки схватились за руки; казалось, они хотели объединить силы для борьбы с опасностью. На их прелестных личиках, побледневших от стольких тяжелых волнений, появилось выражение наивной, но геройской решимости, источником которой служила их слепая вера в преданность солдата.
– Будь спокоен, Дагобер, мы не струсим! – твердым голосом сказала Роза.
– Мы сделаем все, что надо сделать! – не менее уверенно произнесла Бланш.
– Я в этом не сомневался! – воскликнул Дагобер. – Хорошая кровь скажется… Ну, в путь-дорогу! Вы легки, как перышко, простыни крепки, и окно от земли всего в восьми футах… А там уже ждет Угрюм!..
– Я первая спущусь: я сегодня старшая, – заявила Роза, нежно поцеловав сестру.
И она бросилась к окну, желая первой встретить опасность, какая могла ожидать при спуске, не допустив до этого Бланш.
Дагобер понял ее побуждение и ласково заметил:
– Дети вы мои, я вас понимаю… Но не бойтесь друг за друга: опасности нет никакой… Ну, вперед, Роза!
Легкая, как птичка, Роза мигом вскочила на окно, ухватилась за простыню и потихоньку спустилась, следуя указаниям солдата, свесившегося за окно и ободрявшего ее ласковыми словами.
– Сестра, не бойся, – тихонько сказала Роза, очутившись на земле. – Совсем не трудно спускаться, Угрюм уже здесь… он лижет мои руки…
Бланш не заставила себя долго ждать. Она с той же смелостью благополучно спустилась вниз.
– Дорогие, бедные дети! И почему вы такие несчастные?.. Черт возьми!.. Да что же, проклята, что ли, их семья? – воскликнул Дагобер с разбитым сердцем, видя, как бледное и нежное лицо девушки исчезло среди мрака глубокой ночи, становившейся все более зловещей из-за яростных порывов ветра и потоков дождя.
– Дагобер, скорее… мы тебя ждем! – звали его шепотом сироты.
Благодаря своему росту Дагобер скорее выскочил, чем спустился из окна.
Прошло не больше четверти часа после их побега, как в гостинице «Белый сокол» раздался страшный треск. Дверь наконец-то уступила напору Морока и бургомистра, когда они вздумали употребить стоявший там тяжелый стол вместо тарана. Видя свет в комнате девушек, они первым делом