принадлежности, – напишите мне пять причин, почему вы не считаете себя алкоголиками». О! Да это запросто. И мы взялись за дело.
«Ну что, готово?» – спросила через некоторое время психолог, заметив, что почти все закончили писать, – Нет-нет, не отдавайте мне листки. И зачитывать вслух не надо. Хотите, я угадаю, что там написано?» Мы замерли в ожидании. «Я не алкоголик, потому что для употребления спиртного мне не нужен повод, мне просто нравится выпивать, я пью лишь определённые напитки, я хорошо себя чувствую, когда выпиваю, я прекрасно выгляжу, опрятно одет, содержу свой дом в порядке и чистоте, я работаю, я не валяюсь под забором, у меня есть семья, я талантливый, умный и коммуникабельный человек. Как-то так, да?» Мы молчали. Потому что каждый написал почти точь-в-точь именно это. «Да-а-а-а, – рассмеялась психолог, – люди не оригинальны. Принято считать, что алкоголик – это тот, кто валяется под забором в грязном тряпье и лыка не вяжет. Но это уже та стадия, до которой практически никто не доживает. А всего их три. И мы с вами, друзья мои, на второй. А почему на второй, вы мне сами скажете, когда напишете на обратной стороне листка пять причин, почему же, вы, всё-таки, являетесь алкоголиками. Я помогу вам в этом». И психолог задала наводящие вопросы, ответы на которые, увы, были утвердительными. Она спросила, сократились ли с годами перерывы между употреблениями, увеличились ли дозы алкоголя, приходилось ли нам обманывать близких, чтобы найти возможность выпить, поступались ли мы ради выпивки своими незыблемыми принципами? «Ну а пятую причину вы можете мне и сами назвать», – остановилась психолог. «Мы находимся сейчас на лечении в наркологической клинике», – практически хором ответили мы. «Именно так, – подтвердила психолог, – как раз на второй стадии люди, как правило, попадают сюда, потому что на первой они ещё не замечают, в какой водоворот угодили, а до третьей практически никто не доживает». «Ну, тогда у меня шансов нету, – вздохнула молодая, милая и совсем не похожая на пьющую, девушка». «Как так? Почему?» – посыпались вопросы. «Потому что я наркоман, пересевший на алкоголь. Так что, по сути, я на третьей стадии». «Но я-то здесь. Сижу перед вами. Живая и невредимая», – возразила психолог. «А в-вы что – тоже……того?» – задал в наступившей звенящей тишине вопрос один из нас. «Ну да. Наркоман и алкоголик. Правда, у меня уже двадцать лет трезвости и чистоты». Двадцать лет? Ей с виду лет сорок, не больше. Симпатичная ухоженная блондинка. С модной стрижкой, с подтянутой фигурой, с ясным взглядом огромных голубых глаз. А когда она вообще успела начать-то, если в двадцать (получается так ведь) уже бросила. «Я просто выгляжу молодо и начала рано, – поймала мой вопрос на лету психолог, – ну всё, на этом официальную часть будем считать законченной. Перейдём к лекции, в которой я расскажу вам о химической составляющей нашей с вами зависимости. И здесь у меня для вас две новости. Начну с плохой – есть те, кто могут выпить одну рюмку в неделю или те, кто,