Бараний ливер, запечённый в бараньей сетке (сальнике) прим. ред.] и сыры, ставил на блюдах перед женихом и невестою, перед гостями, и посылал в рассылку, а невестин дружка раздавал ширинки [расшитые полотенца]. После этого, посидев немного, жених и невеста отправились в соборную Успенскую церковь венчаться; свечи и караваи несли перед санями. Когда митрополит совершил венчание, подал жениху и невесте вина, то великий князь, допив вино, ударил скляницу о землю и растоптал ногою; стекла подобрали и кинули в реку, как прежде велось. После венчания, молодые сели у столба, где принимали поздравления от митрополита, братьев, бояр и детей боярских, а певчие дьяки на обеих клиросах пели новобрачным многолетие. Воротившись от венца, великий князь ездил по монастырям и церквам, а потом сели за стол. Перед новобрачными поставили печеную курицу, которую дружка отнес к постели. Во время стола споры о местах были запрещены. Когда пришли в спальню, жена тысяцкого, надев на себя две шубы, одну как должно, а другую навыворот, осыпала великого князя и княгиню хмелем, а свахи и дружки кормили их курицей. Постель была постлана на тридевяти ржаных снопах; в головах, в кадке с пшеницей стояли свечи и караваи. В продолжение стола и всю ночь конюший с саблей наголо ездил кругом подклета. На другой день, после бани, новобрачных кормили у постели кашей.
Но первые годы после свадьбы великий князь Василий Иванович и от новой жены Елены Глинской, как и от старой Соломонии Сабуровой, не имел детей. Только через три года (25 августа 1530 года) родился у них первый ребенок – Иван – это будущий царь Иван Васильевич Грозный, а потом вскоре и другой сын Юрий или Георгий.
Понятно после этого, как велика должна была быть радость великого князя и как, вследствие этого, он еще более и всецело отдался своей привязанности к Елене и своим маленьким детям. Любовь его к Елене выражалась уже тем, как мы сказали, что он решился на огромный для того времени подвиг – он брил бороду; нежность же его к детям, а особливо к первенцу Ивану, поразительно сквозит в каждом слове его писем к Елене, в этих драгоценных свидетельствах далекой старины, сохраненных временем:
Вот одно из этих писем:
«От великого князя Василия Ивановича всея Руси жене моей Елене.
Я здесь, дал Бог, милостью Божией и пречистой Его Матери и чудотворца Николы, жив до Божьей воли, здоров совсем, не болит у меня, дал Бог, ничто. А ты б ко мне и вперед о своем здоровье отписывала, и о своем здоровье без вести меня не держала, и о своей болезни отписывала, как тебя там Бог милует, чтоб мне про тебя было ведомо. А теперь я послал к митрополиту да и к тебе Юшка Шепая, а с ним послал в тебе образ – Преображение Господа нашего Иисуса Христа, да послал к тебе в этой грамоте запись свою руку, и ты б эту запись прочла, да держала ее у себя. А я, если даст Бог, сам, как мне Бог поможет, непременно к Крещенью буду на Москву. Писал у меня эту грамоту дьяк мой Труфанец, и запечатал я ее своим перстнем».
К сожалению, этой собственноручной записки Василия Ивановича в Елене время