вроде бы не выдержало сердце заговорщика. Большевики потом часто приводили в пример эту казнь собственного сына «отцом», оправдывая «красный» террор в стране.
Надо ли уточнять, что официальная версия вызывала (и чем дальше, тем больше вызывает) сомнения? Но так или иначе, а старший сын монарха выпал из числа наследников престола, следующим был младший – Пётр Петрович, умерший не дожив и до четырёх лет. Теперь, по логике действовавшего до 1722 года закона о престолонаследии, преемником должен был стать царевич Пётр Алексеевич, внук царя, но сын опального русского Алексея Петровича – круг замкнулся. Понятное дело, самого Петра и его деятельное окружение, привыкшее жить в европейской роскоши и на широкую ногу, это совершенно не устраивало. Уж очень велика была вероятность консолидации вокруг внука той самой оппозиции – сторонников исконно русских порядков, которых по понятным причинам было абсолютное большинство и последующее освобождение страны от пут западных ростовщиков. И тогда царь Питер сделал решительный шаг – "ход конём".
В 1722 году он издал указ о НАЗНАЧЕНИИ наследника, независимо от старшинства в Роду, то есть признал диктатуру. Всеобщее возмущение было настолько велико, что потребовалось специальное обоснование новой "карманной" церкви. Православная церковь в России в то время была синодальной, то есть подконтрольной светской власти, по сути – один из её институтов. Ею и был издан документ «Правда воли монаршьей». Дабы утвердиться в принятии воли монаршьей, указ сей стали возить по городам для "целования", то есть признания и присяги об исполнении. И как оказалось, не зря. Старообрядцы (не без основания считавшие Петра антихристом), требование признать следующим правителем некоего инкогнито – без имени, рода и племени, поняли как "тот, чьё имя нельзя называть" – натурально дьявола. Старообрядцы собравшись на Совет, решили отказаться от присяги и написали возражения сиятельному Питеру. О чём и было заявлено на городской площади, при всём честнОм народе, собранном на Совет для заслушивания императорского указа. Воспитанные в старых традициях народных Советов, старообрядцы не учли, что выслушивать возражения подданных – не в европейских традициях не только того, но и сего времени! В ответ на завязавшийся диалог населения с высшей властью, в сибирский городок Тара прибыли регулярные подразделения Московского и Санкт-Петербургского пехотных полков с артиллерией и конницей, всего более 600 человек. Часть возражавших засела в домах (сибирские дома, это почти крепости!) и оборонялись как могли. Один из таких оплотов, ввиду невозможности дальнейшего сопротивления, совершил самоподрыв пороховым зарядом. И вот по европейской традиции, чего на Руси никогда не было, виновные в выражении собственного мнения были наполовину повешены, наполовину сосланы (куда – это же Сибирь?!). По окрестным скитам прошлись с обысками и дознанием, методы которого были таковы, что в последующем, многие скиты были сожжены (как и фашисты в СССР), что выдали