но тяжелый. Прощаясь, карла заявил: «Если вы думаете, что нам неизвестно, куда вы отправили свою семью, то это большая ошибка. Еще раз хочу напомнить – благополучие вашей семьи зависит только от вас. Вы обязаны строго соблюдать нашу договоренность. Это в ваших интересах».
Хозяин погребальной конторы никак не мог предоставить молодому человеку приблатненной наружности напарников несчастного Гришки. Несмотря на обещание уехать за границу и большие деньги, которые они получили для этой цели от людей черного иезуита, копачи так и остались в Киеве. А спустя какое-то время всех четверых словно нечистый прибрал.
Один утонул в Днепре, второй сгорел от водки, пропивая шальное золото, Гришку зарезали, а Иона Балагулу за связь с анархистами отправили по этапу в Сибирь. Похоже, с горечью думал Ваник, Иона в нашей компании самый счастливый. Из Сибири еще можно возвратиться живым, а вот с того света даже весточку нельзя прислать.
Нет, Бабаян не горевал по своим работникам. Ваник лишь констатировал тот факт, что из пятерых человек, посвященных в историю с цинковым ящиком, в наличии остался только он один. До поры до времени он будет нужен масонам – пока исполняет роль надзирателя за местом захоронения, – а что потом?
Это «потом» не давало Ванику спокойно спать по ночам, а днем вообще превращалось в сплошной кошмар. Тревожные мысли обсели его быстро седеющую голову как навозные мухи. Бабаян начал бояться даже собственной тени.
– Их нет в Киеве, – наконец молвил Ваник.
– Как нет! А где они?
– Ах, молодой человек, кабы я знал… – хозяин погребальной конторы изобразил скорбь, сложил руки лодочкой на груди и поднял глаза к потолку. – И мы туда когда-нибудь отправимся…
– Хочешь сказать, что?.. – Васькин лоб мгновенно покрылся испариной.
– Ага. Мертвы. Все… – тут Ваник немного приврал; но кто знает, может, и Ионы уже нет в живых?
– К-когда?..
– Еще в прошлом году. А зачем вам эти копачи? У меня есть другие.
– Надо было, – буркнул Шнырь. – А ты, папаша, случаем, не врешь?
– Ваник никогда не врет, – выпрямившись, с достоинством ответил хозяин погребальной конторы. – Можете кого угодно спросить.
Васька резко развернулся и выскочил наружу. Нет, больше спрашивать он никого не будет. Все и так ясно. Те, кому принадлежит таинственный ящик, мочат свидетелей. Это для мазурика было понятно.
«Значит, румын не соврал… В ящике точно есть что-то такое… эдакое… В общем, в нем стоит покопаться. Что ж, буду собирать братву. Нужны надежные люди. Где их только сейчас найдешь?»
После ухода мазурика Бабаян некоторое время стоял как столб. Он размышлял. А затем, ссутулившись, устало побрел к телефону, спрятанному за ширмой.
Нужно сказать, что в дореволюционном Киеве телефон был редкостью. Его ставили только известным людям, в учреждения и присутственные места. Поэтому установка телефона в погребальной конторе была событием из ряда