рвина Говарда, получившего с легкой руки последователей прозвище «техасский мечтатель», длилась относительно недолго – всего около двенадцати лет. Но за это время он успел оставить огромный объем литературного материала. Творивший в конце 1920-х – начале 1930-х годов в небольшом городке Кросс-Плейнс техасец пробовал себя в различных жанрах, добившись наибольшего читательского признания в русле того типа фантастической литературы, что позже назовут «фэнтези». Апогеем его творчества считается цикл произведений о некоем варваре из Киммерии по имени Конан, и это имя известно сегодня, наверное, каждому.
Однако Говард пробовал многие другие профессии, прежде чем взобраться к вершинам литературной славы – довольно сомнительной, кстати, ведь при жизни «техасский мечтатель», как и другие писатели его круга, не добился громкого успеха, публикуясь в так называемых палп-журналах, то есть, по сути, дешевых бульварных изданиях. С юных лет будущий литератор побывал во многих маленьких городках родного штата (его отец был разъездным врачом) и не понаслышке знал о жизни простого человека. Возможно, в этом и кроется секрет писательских достижений Говарда: читатели действительно верили его историям, ведь в каждой из них отражалась частичка души их создателя.
Уже пытаясь что-то писать и даже продавать истории различным журналам (в основном безуспешно), юноша работал уборщиком хлопка, клеймовщиком скота, перевозчиком мусора, бакалейщиком, офисным служащим, продавцом содовой воды, стенографистом, упаковщиком инструментов при землемере, составлял новостные репортажи с нефтяных полей. В общем, жизнь Говарда была очень разнообразной, он встречался со многими людьми, и это не всегда приносило ему приятные впечатления – однако неизменно накладывало отпечаток на его сочинения.
Первой профессиональной публикацией молодого таланта стал рассказ «Копье и клык», вышедший в июльском номере журнала «Weird Tales» («Сверхъестественные истории») за 1925 год. С тех пор имя Говарда все чаще и чаще появлялось на страницах этого издания, и в итоге юноша стал одним из ключевых его авторов. Многие произведения техасца читатели открыли для себя именно благодаря «Weird Tales». На страницах этого журнала впервые появился Конан-варвар, так же как чуть раньше – его менее прославленные собратья: Бран Мак Морн, Кулл, Соломон Кейн… Однако в этом издании публиковали только фантастические произведения – у Говарда же в работе были и реалистические сюжеты. И хорошо, что он знал, как с ними поступать.
Если говорить в общем и целом о том литературном наследии, что оставил нам «техасский мечтатель», то сложно подобрать к нему более подходящий эпитет, нежели «мрачное». Что бы мы ни взяли из творчества Говарда – фэнтези, историко-приключенческие рассказы, «восточные» истории, детективы, не говоря уже о триллерах и хоррорах – все это будет навевать особую напряженную атмосферу жути, тайны, опасности. Пусть не всегда это явно заметно, не для всех произведений соблюдены одинаковые пропорции, все же эта тенденция прослеживается.
Исключения составляют, пожалуй, только боксерские истории (о Стиве Костигане и Деннисе Доргане) и вестерны (о Брекенридже Элкинсе, Пайке Берфилде и, с оговорками, Бакнере Граймсе). Это легкие забавные произведения, в которых вовсе не ощущается той мрачности, которая присуща подавляющему большинству произведений Говарда. Для читателей, которые никогда прежде не сталкивались с таким «техасским мечтателем», они выглядят довольно экзотично.
Но Говард всегда остается собой: здесь следует сделать оговорку, что наравне с ироническими рассказами о моряках-боксерах Стиве Костигане и Деннисе Доргане у него есть и серьезные истории о боксе. А уж на вестернах стоит остановиться более подробно.
Вот как раз вернемся к эпиграфу.
Небольшое стихотворение Говарда, состоящее из четырех строк, озаглавленное просто – «Ковбой». Автор еще застал настоящих перегонщиков скота – не тех, чей образ, переосмысленный массовой культурой, увидел потом весь мир. Вот о них-то, о простых людях, он и повествует в этом коротком стихотворении. Между тем писатель создавал произведения и о «настоящих» ковбоях, и о «выдуманных»… и даже о «мистических».
Начнем с последних: говардоведы выделяют условный цикл произведений «Сверхъестественный Юго-Запад», куда в том числе входят и мистические вестерны (наряду с триллерами и хоррорами). Далее – «серьезные» вестерны. Вот среди них-то и попадаются те персонажи, которые вскоре станут классическими в книгах и кинофильмах этого жанра. Суровые парни с пушками на ремне, со звонкими шпорами на запыленной обуви, с острым ястребиным взглядами на обветренных лицах, скрытыми под потертыми шляпами. Подобного рода произведений у Говарда не слишком много, и они в массе своей не слишком выделяются среди множества написанных в том же ключе произведений других авторов той поры, но среди них есть достойные работы, которые отмечают и читатели, и критики.
А больше всего вестернов в наследии техасца – о простых парнях, таких как Брекенридж Элкинс, Пайк Берфилд, Бакнер Граймс… Вот это ковбои так ковбои! Они не ищут приключений – те сами их находят! Они не гонятся за славой – разве что немного. Они не могут пройти мимо попавшего в беду – даже если любому дураку понятно, что