красивущая! А белая ковбойская шляпа! А шестизарядный револьвер с жемчужной рукояткой! А уж какая у него лошадь, какая сбруя – тебе таких и не снилось, болван ты этакий!
– Ну, знаешь ли! – говорю я, а сам уже беситься начинаю. – Если этот твой мистер Вилкинсон такой распрекрасный, так чего ж ты замуж за него не выйдешь?
Зря я это сказал. Из ее глаз едва искры не посыпались.
– А вот возьму и выйду! – процедила она. – Думаешь, такой благородный джентльмен не захочет взять меня в жены, а? А вот я тебе покажу! Возьму и прямо сейчас и выйду за него!
Сгоряча она вывернула кадушку с водой прямо мне на голову, развернулась и припустила во весь дух вверх по тропинке.
– Глория, стой! – крикнул было я, но, пока утирал глаза да вытряхивал щепки из волос, ее уж и след простыл.
И Александр куда-то запропастился. Он хоть и туповат, но сообразил, что дело пахнет жареным, и убежал вниз по склону, как только Глория кричать принялась. Целую милю я за ним гнался, пока не поймал, а потом оседлал его и снова направился к дому Макгроу. Глория, когда в бешенстве, на что угодно способна, лишь бы мне насолить, а уж сильнее, чем выскочить замуж за какого-то дрянного ковбоишку с какой-то там реки, она мне насолить не сумеет. Это ведь она сама себе в голову вбила, будто тот парень на нее не взглянет. Я-то такого не говорил. Как по мне, так только дурак мог бы упустить шанс заполучить Глорию Макгроу в жены, и плевать, какого цвета рубаху он носит.
Сердце мое упало в самые мокасины, едва я увидал то место у ольховника, где мы с Глорией повздорили. Наверняка она приукрасила этого своего мистера Вилкинсона. Ну, сами посудите, где это видано – полосатая разноцветная рубаха да золотые шпоры? Но все-таки, судя по ее словам, парень он явно зажиточный и недурен собой, ну а что я? Вся моя одежда на мне, а уж покупных рубах я и в глаза-то никогда не видывал и уж тем более не нáшивал. Я прямо и не знал, что делать: не то броситься на землю и заорать во всю глотку, не то достать ружье, залечь в засаду и ждать, пока этот мистер Вилкинсон мимо проскачет.
Не успел я доехать до того места, где в последний раз видел Глорию, как она уж снова тут как тут, несется, как перепуганная лань, глаза широко раскрыты, рот разинут.
– Брекенридж! – выпалила она, а сама задыхается. – Ох, Брекенридж! Что я только что натворила!
– О чем это ты? – говорю.
– Ну, – говорит, – этот ковбой, мистер Вилкинсон, с тех пор, как к нам в дом вошел, все на меня поглядывал, да только я в его сторону и не смотрела даже. Но вот как только ты меня разозлил, так я домой вернулась, прямиком к нему иду и говорю: «Мистер Вилкинсон, а вы о женитьбе не думали?» А он меня за руку как схватит и говорит: «Я, – говорит, – подруга, о женитьбе задумался, как только вас во дворе увидал, как вы дрова кололи. Потому у вас и остановиться решил». Ну, я ошалела, что сказать – не знаю, а потом глядь – а они с папашей уже свадьбу обсуждают!
– Черт возьми! – говорю.
А она стоит и руки заламывает.
– Не хочу я за мистера Вилкинсона замуж! – всхлипывает. – Я же его не