его ему на голову, чтобы маленько утихомирить, как старик Макгроу опять размахнулся кочергой. Но я пригнулся и перехватил ее, а Билл тем временем попытался подобрать с пола ножик – видать, вывалился у кого-то из-за голенища. Поскольку он стоял спиной ко мне, я воспользовался случаем и с изрядной силой пихнул его мокасином пониже спины. Билл, вопя, кубарем выкатился за дверь. Кто-то еще закричал – по голосу, вроде как Глория. Тогда я еще не знал, что она как раз хотела войти внутрь. Братец сбил ее с ног, и оба покатились назад во двор.
Я не видел, что творится снаружи. Старик Макгроу принялся кусать меня за большой палец, пытаясь руками нащупать мои глаза, так что я вышвырнул его вслед за Джоном и Биллом. И вовсе я не метил нарочно в дождевую бочку, врет он все! Я и знать не знал, что там стоит какая-то бочка, пока не услышал треск проломленных головой досок.
Я повернулся, чтобы перекинуться еще парой словечек с мистером Вилконсоном, но тот вдруг как даст стрекача через то самое окно, в которое я бросил Джо. Я уж хотел было его догнать, да у меня в проем плечи не пролезли. Так что я бросился к двери, но едва во двор выскочил, как вдруг передо мной возникла Глория и отвесила мне оплеуху, да такую звонкую, будто бобер ударил хвостом по илистому берегу.
– Ты чего, Глория! – говорю, а самого оторопь берет: из ее голубых глаз чуть не искры сыплются, золотые волосы дыбом стоят. Она была в таком бешенстве, что даже заплакала, и только тогда я впервые узнал, что она умеет плакать. – Да что стряслось? Что я такого сделал?
– Что ты сделал? – переспросила она, воинственно наступая на меня. – Ах ты бандит! Душегуб! Лопоухое отродье пятнистого скунса! Гляди, что ты натворил! – Она показала пальцем на своего отца, который пытался вытащить голову из обломков деревянной бочки, на братьев, валявшихся по всему двору, стонущих и перемазанных кровью. – Ты чуть не перебил всю мою семью! – говорит, а сама кулачками у меня под носом трясет. – И ты нарочно швырнул Билла прямо в меня!
– И вовсе нет! – возмущенно запротестовал я. – Сама знаешь, Глория, я ведь волосу с твоей головы не дам упасть! Черт возьми, да ведь я все это ради тебя…
– Зачем было калечить моего папашу и братьев? – кричит, а сама навзрыд плачет. Девчонки, что с них взять. Да и что я мог сделать? А она дальше всхлипывает: – Если бы ты меня любил, ты бы их не тронул! Ты это нарочно сделал, подлец! Я же просила, чтоб ты вел себя скромно и осторожно! А ты? Замолчи! Не говори мне ничего! Ну, чего как воды в рот набрал? Или язык отсох?
– Я ведь и так с ними осторожно, – громко начал оправдываться я, теряя понемногу терпение. – Не виноват я ни в чем. Если б они понимали, то…
– Не смей наговаривать на мою родню! – взвизгнула она. – А мистер Вилкинсон-то где?
И тут вышеозначенный господин выскакивает из-за угла и залезает на свою кобылу. Глория кинулась к нему, схватила за руку и говорит:
– Если вы все еще хотите взять меня в жены, чужеземец, то я согласна! Я прямо сейчас с вами поеду!
Но тот посмотрел