единственный стул:
– Садитесь, как у вас говорят, чем богаты, – последние слова он выговорил коряво по-русски, и гость умилённо расцвел, – а я посижу на кровати. Герман рассказывал, что вас интересуют мои восточно-прусские приключения? А вы в ответ поможете отыскать одно письмецо, в бюрократической вашей геенне…
– Вы не начинаете с ритуальных расшаркиваний, сразу переходите к делу, – похвалил Анисим Семёныч, – просьба моя к вам такова. Я прочёл недавно одно сочинение, Аль-Мукаддима…
– Слышал о нем, но сам не читал.
Гость уставился на Бюрена ошарашено:
– Вы?.. – И тотчас с иронией пояснил: – Простите, но я невольно позавидовал курляндцам: если и фаворит герцогини знает про Аль-Мукаддиму, то с образованием в малышке-Курляндии дела обстоят блестяще.
– Фаворит у нас Корф. – Бюрена обидела его ирония. – Я управляющий имением. Мне приходится подменять иногда фаворита – но это из-за внешности…
Анисим Семенич кивнул – признал, что внешность хороша.
– Но профессия моя – не амант, а приказчик. А управляющий должен много читать, и всё экономическое, по своей работе – так что не смейтесь. Я и о Пачоли знаю… Аль-Мукаддима – арабская книга, нет немецкого перевода, – но обидно слышать, что я недостоин и знать о ней…
– Еще раз простите, – смутился гость.
– Да представляю, как Кайзерлинг меня аттестовал. Безмозглый красавец, вермфлаше, провёл семь месяцев под арестом…
– Вовсе нет. Герман никогда не дает за глаза подобных оценок…
– Да ладно, – Бюрен вскочил с кровати и принялся мерить комнату стремительными сердитыми шагами, – и в глаза говорит, и за глаза. Так что вы желали узнать от меня, герр Маслов?
Герр Маслов сгорбился на стуле еще больше, он вертел головой, стремясь уследить за мечущимся по комнате Бюреном.
– Мы с вами плохо начали, господин Бюрен. Давайте решим, что недавнего разговора попросту не было. Послезавтра выходной, и у меня, и, как я знаю, у вас. Мы встретимся, я покажу вам Москву, прогуляемся по лугу, оценим знаменитые праздничные карусели. А завтрашний день я целиком посвящу поискам пропавшего письма – только назовите мне отправителя…
Бюрен остановился, проговорил сомнамбулически:
– Бинна… Бенигна фон Бюрен. Моя супруга, Бенигна Готлиба фон Бюрен…
– Вот и славно. – Анисим Семёныч поднялся со стула и приготовился прощаться. – Я отыщу для вас её письмо, в «чёрном кабинете» барона Остермана. Завтра я как раз к нему прикомандирован… А теперь позвольте откланяться.
– Погодите. – Стремительный Бюрен удержал его за локоть и произнес почти виновато: – Что вы хотели знать? Мне ведь придется всё это припомнить – чтобы не провалить мой экзамен среди праздничных коронационных каруселей. Я столько лет старался об этом забыть…
Анисим Семёныч поглядел на него, внимательно и с любопытством – нет, не хитрованские были у него глаза, но живые и смешливые, как два светляка.
– Хотел спросить у вас,