подснежник будет там.
Песнь весны – мир ярче станет
и восторг подарит нам.
Степанида
Лето влюблённых балует,
не оставляя преград.
Память игрою разбудит
в сердце любви аромат.
Певчая нежная птица —
девочка, радость моя,
вкус родниковой водицы
вновь мне напомнил тебя.
Ветер гулял по приволью.
В травах приметив цветок,
с ним ты срывала с любовью
радость – вплетала в венок.
Вместе с цветочной короной,
где и рассвет, и закат,
твой сарафан из шифона —
юной колдуньи наряд.
Знал я: наступит мгновенье,
где-то в просторах степи
ты, замедляя движенье,
снимешь одежды свои.
Ветер степной баламутный,
дав прослезиться росе,
утром прохладой разбудит
спящих влюблённых в траве.
Волос, как грива лошадки,
в лёгких как пух завитках,
рыжей лукавой загадкой
спрячет стыдливость в глазах.
Берег
Берег. Солнышко слепило.
От лучей свой морща нос,
мне прелестница дарила
запах кожи и волос.
Впечатление из красок:
я художник молодой;
на мостке из мокрых досок
сон стоит передо мной.
Мы уедем. Ты держала
за спиной велосипед
и рукой к седлу прижала
из речных цветов букет.
Это жёлтые кувшинки.
Их в ласкающей воде,
в заболоченной глубинке
я нарвал, любя, тебе.
Ты смела, как струнка спинка,
родничковые глаза,
в них надежда и грустинка
и нависшая слеза.
Романтическое счастье.
Ты взволнована слегка
с синей лентой в лёгком платье.
Солнце, небо и река.
Дивный сон! В просторах чайки
в белой дымке над водой
тихо, жалобно кричали.
Лето меркло пред тобой.
Бабье лето
Осень ждёт морозы.
День сентябрьский светел.
У ручья берёзу
я давно приветил:
Весь наряд потальный
на фигуре кроткой
и чуть-чуть печальной
из надежды соткан.
Золото цыганки
милая надела,
чтобы было манким
трепетное тело.
Ждёт, придёт, станцуют
жаркую «Венгерку»,
ветерком любуясь
неуёмным, терпким.
Друг её проворный
налетит, обнимет —
деревце покорно
одеянье снимет.
Лист к подножью ляжет.
Прежде чем затихнуть,
ветками помашет,
расставаясь с вихрем.
В тёплую погоду
красотою женской
дарит мне природа
для души блаженство.
И меня под вечер
манит