один шаг навстречу откровенности, как фантазии читателя попросту разобьются на осколки и смысл изящного искусства потеряет всяческий смысл. Другое неминуемое условие, как и для большинства жанров японского писательского мастерства, – недосказанность и завуалированность. Поэт даёт описание окружающего пространства в буквальном смысле несколькими штрихами тонкой кисти, а остальное опять же ложится на плечи фантазии самого читателя. При этом окружающие действо объекты и предметы тонкой паутинкой должны ваять не только общую картину, но и создавать атмосферность внутри комнаты. Например, обозначая в произведении «пламя свечи», каждый читатель может по-разному представить и самостоятельно достроить часть или даже всё содержание комнаты. Другими словами, нужно не допустить, чтобы читатель всё-таки вошёл в «запретную комнату происходящего действа», допускается только наблюдать, бережно приоткрыв завесу. Недосказанность важна и в самом мотиве, чтобы предоставить читателю возможность не только «подсматривать в замочную скважину» и представлять, но и совершать прогулки в мире своих личных фантазий, делая определённые выводы и создавая свои образы, основываясь на происходящем.
Ещё одним условием и больше приёмом является олицетворение через образы и объекты природы. Здесь считается важным постоянно обращаться к японскому символизму и символизму эротизма, где, например, «белые кувшинки» могут быть прямым сопоставлением с прекрасной женской грудью, на которые поэт может сделать акцент, спрятав небрежную откровенность далеко под кровать. В каких-то случаях, когда поэт не может отыскать «нужный оттенок на палитре цветов японского символизма эротизма», он вправе самостоятельно домыслить предмет сопоставления и максимально приблизить читателя к пылкому намёку. Таким образом, особое значение представляет то, что поэт не должен передавать читателю целое руководство трактовки и расшифровки смыслов, используемых в «жаркой картине» штрихов, он должен передать саму кисть и едва подкрашенный холст с основными образами и атмосферностью.
Произведения «сюнгаута» должны создавать в сознании читателя особые, сакральные, может быть даже странные, но его личные внутренние ощущения и переживания, всего лишь на мгновение приоткрыв занавес происходящего.
С закатом солнца
Скользят лучи по телу.
Едва лишь обнажая.
Словно ветра дыханье,
Касаясь воды.
Сбросив лепестки.
И тычинки лотоса
Сладкие на вкус.
И лунный свет играет,
В ущелье проникая.
Крепко сжимали
Набухшие кувшинки
Ветви в облаках.
Росой любви и страсти
Луна оставит брызги.
Нащупал тепло.
В ущелье среди ночи
Грелся у костра.
И сколько побывало
В нём странников таких же?