мимо Жадность, вся такая упитанная, в добротной одёжке. «Эй, Нужда, всё охаешь?» – окликнула она горемыку и пронеслась мимо на своей новенькой машине, лишь пыль столбом поднялась. «Вот несётся-то, – вслед произнесла Нужда. – Так недолго и зашибиться».
Сидит дальше Нужда, сил нет подняться. А тут мимо Доброта шла. «Ой, что с тобой?» – спросила она. «Устала, присела отдохнуть, да вот подняться теперь никак не могу», – еле выдавила из себя Нужда. «Ну, это дело поправимо, – ласково произнесла Доброта. – На-ка, перекуси», – добавила она, протягивая Нужде бутерброд.
Подкрепившись, Нужда ожила, да и после добрых, ласковых слов Доброты стало тепло и уютно, откуда-то и силы взялись. Нужда повеселела, выпрямилась: «Ну, можно и снова в путь». «Да куда же ты одна, пойдём со мной, вместе ж веселей», – предложила Доброта. «Разве не видишь, кто я? Моё имя Нужда, так что плохой я тебе попутчик», – произнесла Нужда. «Ой, брось ты, испугала, – смеясь, ответила Доброта. – Я тебе помогу, если что». На что Нужда сказала: «Ну ладно, а то смотри, я тебя предупредила».
Идут они вместе дальше, шутят меж собой, говорят о том о сём. И вдруг видят: машина в кювете лежит, а рядом Жадность сидит и слезами умывается. «Чего ревёшь-то?» – спрашивает её Доброта. «Машину жалко», – отвечает Жадность. «Нашла о чём печалиться, лучше бы порадовалась, что сама цела. Пойдём с нами, слезами горю не поможешь», – сказала Доброта.
И пошли они дальше уже втроём. Нужда и Доброта смеются всю дорогу шуткам своим, а Жадность лишь причитает: «Это всё Нужда виновата, не встреть я её, цела бы осталась моя машина». «Хватит стонать, – говорит ей Доброта. – Если бы не твоё лихачество, этого бы и не случилось».
К ночи подошли они к озеру, остановились на ночлег. Доброта с Нуждой хворосту нанесли, костёр разожгли, затем из веток шалаш соорудили. А Жадность всё причитает да на судьбу жалуется, какая, мол, несчастная. Доброта уж и так и сяк её успокаивала – ничего не помогает. А Нужда про себя думает: «Да неужели из-за этого так убиваться стоит?»
Надоело Доброте Жадность уговаривать, прилегли они с Нуждой отдохнуть. Утром встали, а Жадности и след пропал, лишь лужа одна на том месте, где она сидела, от слёз осталась.
Смотрят Нужда и Доброта и глазам своим не верят. «Вот тебе и раз, Жадность-то сахарной оказалась!» – только и произнесла Доброта.
Терпение и Смирение
Притча
Терпение сносило всё, что бы ни случилось. На то оно было и Терпение. Но ведь и ему приходит когда-то конец.
И вот однажды Терпение решило изменить свою жизнь. «Да и сколько можно? – подумало оно. – Всё терплю, терплю, а толку?» И отправилось Терпение в путь в надежде, что там, где-то далеко, всё будет иначе. Но чем дальше оно бежало, тем больше обрушивалось на голову бед и неприятностей. И, может, этот бег так и длился бы до бесконечности, да только однажды путь оборвался – впереди зияла бездна. «Как? Значит, впереди нет ничего, лишь бездна?» Терпение разрыдалось. И столько в этих рыданиях было горя и боли, что подхватившее их эхо раскатистым гулом отозвалось со всех сторон, казалось – рушатся небеса. В конце концов, обессилевшее от долгого пути и горьких рыданий, Терпение заснуло. Всего лишь шаг отделял от зияющей чёрной мглы, от пропасти, которая вела в никуда.
Проснулось Терпение оттого, что кто-то ласково