не обижаются те, кто пишет все эти слова с большой буквы как имена собственные), но в то время таких войск не было и вообще училище было строго засекреченным. Даже форма на нас была лётная, только с техническими эмблемами, за что все представители других родов войск нас называли просто мотористами. Мы обижались и не могли им ответить, кто мы на самом деле, ожидая момента, когда наши ракеты полетят в космос, а мы будем бортинженерами на этих прекрасных и мощных кораблях будущего.
До ракет было далеко. Сначала была общевоинская подготовка как командиров пехотных взводов и те же учебные дисциплины, что и в любом техническом ВУЗе с той лишь разницей, что после занятий у нас была обязательная самоподготовка, которая способствовала усвоению изучаемого материала.
Два раза в год я ездил в отпуск к родителям. Все как в институте. Зимняя сессия – две недели отпуска. Летняя сессия – месяц отпуска. Одна лишь разница, что дорога бесплатная, обмундирование, жилье и питание. Но дисциплина и внутренняя служба вдобавок. Наряды, караулы, разводы. А вот этого гражданские студенты стараются избегать. Что же, каждому свое.
Возьмем караул. Охрану объектов. Знамя, склады боеприпасов и ракетной техники охраняют часовые с боеприпасами. Все остальное – сторожевые посты. Часовые с автоматами с примкнутыми штык-ножами, но без патронов.
Время тогда было несколько спокойнее, чем то, когда начались девяностые годы. На часовых никто не нападал и случаи утраты оружия были редкостью.
Как-то мне пришлось нести службу на особом объекте, называемом баня. Банно-прачечный комбинат, в котором мы еженедельно мылись, и где стиралось наше постельное и нательное белье.
Пост находился за пределами училища, можно сказать в городе, недалеко от жилых домов и всегда привлекал внимание местного населения.
В тот вечер была суббота глубокой осени. Группа молодых людей в подвыпитом состоянии шла прямо на меня. Я все сделал по уставу:
– Стой! Обойти вправо!
На мои оклики меня послали в пешеходную прогулку с эротическим уклоном и продолжили путь ко мне.
Я взял автомат наизготовку и крикнул:
– Стой! Стрелять буду!
Ответом мне был смех и слова одного парня из компании, который говорил своим собутыльникам, что у меня патронов нет и стрелять я не буду, а вот с автоматом моим они поиграются, сколько угодно.
Что делать молодому парню в такой ситуации? Были бы патроны, разговоров никаких не было, а Устав гарнизонной и караульной службы требует мужества и самоотверженности при охране и обороне своего поста.
Я бросился к телефону, но связи как назло не было. Нажал на кнопку вызова караула, а люди уже близко. Что они со мной сделают, одному Богу известно. Если не убьют, то покалечат. Выбора у меня не было. С автоматом наизготовку я пошел на них.
Они сначала опешили, а потом самый опытный из них крикнул:
– Бей его!
Все. Рубикон перейден.