складками, мелко-мелко затрясся подбородок. Она прижала пальцы к вискам и как-то жалобно, по-собачьи всхлипнула.
– Все бы ничего, но то, что она не хочет ходить на горшок… Весь дом уже пропах! Одежда, ковры, диваны – все постоянно мокрое и грязное. Сил моих больше нет убирать за нею! И ведь когда забирали ее, все вроде бы в порядке было! Казалось, нормальная девочка, тянется к нам. А как домой привезли – превратилась в зверька одичавшего.
Она опять высморкалась и нервно скомкала в руках салфетку. Вера Никитична глотнула воды.
– А ведь мы живем ради детей! – немного помолчав, снова заговорила Надежда. – Нас с мужем больше ничто не связывает, нет никаких общих интересов. Раньше в походы ходили, путешествовали, на мотоцикле гоняли, на подъем были быстры… А сейчас ничего этого нет. Все крутится вокруг них!
Ниточка паутинки угрожающе растягивается, провисая вниз. Еще чуть-чуть и…
– Надежда Николаевна, вы рассказали о том, что происходит у вас в жизни. – Вера слегка откашлялась и постаралась придать голосу привычную уверенность. – Мы можем попытаться выделить, что из всего этого вас беспокоит больше всего и с чем вам хотелось бы разобраться в первую очередь.
Надежда участливо кивнула, вытирая салфеткой глаза.
– Апатия. Я ничего не хочу. Из-за этого вируса боюсь выходить на улицу, боюсь заболеть. И что-то с дыханием – не могу дышать.
Капля врезается в ниточку так глубоко, что начинает напоминать сердечко. Вселенная деформируется.
– Тогда будем работать с вами над апатией, дыханием и страхом выходить на улицу. – Вера пролистнула ежедневник. – Я предлагаю встречаться каждую неделю в течение месяца. Вам удобен такой график?
Надежда снова кивнула и почему-то отвела взгляд.
– А потом посмотрим на динамику и решим, что делать дальше. Договорились? – спросила Вера, закрывая блокнот. На сегодня точно достаточно.
– Хорошо, спасибо.
Неужели выдержала?..
Надежда Николаевна бросила на стол очередную салфетку, достала из сумочки зеркало и мельком взглянула в него. Потом убрала блестящую круглую коробочку обратно и закрыла сумку. Начала вставать.
И в этот момент коленом случайно задела низенький журнальный столик.
От толчка керамическая кружка с остатками кофе потеряла устойчивость и начала опасно балансировать на блюдце.
Вера Никитична и Надежда Николаевна одновременно замерли, взглядами вцепившись в этот танец. Упадет – не упадет? Разольется? Разобьется?
Выдержит ли?.. Удержит ли?..
Кружка падает, и по полотняной салфетке, прожорливо съедая белый цвет, растекается коричневое неровное пятно.
Ниточка все-таки оборвалась. Вселенная рухнула.
Ее, Верина, Вселенная профессиональной отстраненности и непринятия на себя чужой боли.
Глава 3
Январь. Дом
Пронзительный звонок будильника в телефоне имитировал крик петуха.
«Какая же все-таки это гнусная птица!» – вяло думала