убегаете вы?
Надежда вдруг резко подняла на нее глаза. Несколько секунд помолчала, а потом тихо сказала:
– От близости.
Вот как.
– Почему?
– Боюсь привязываться к людям.
– Почему?
– Они могут уйти. Оказаться не такими, как я их видела. И потом будет больно.
– Что вы делаете, чтобы не привязываться?
– Ухожу, если есть возможность. Если нет – сама себе доказываю, что они плохие. Злюсь, ругаюсь…
«Сама себе доказываю, что люди плохие», – записала Вера в блокноте.
– А есть те, к кому вы привязаны и не боитесь этого?
– Да, конечно. Муж, дети… но я знаю, что они не уйдут, не бросят, не предадут меня.
Вера задумчиво посмотрела на Надежду Николаевну. Кажется, она действительно сдвинулась с мертвой точки. Важно не упустить момент.
– Знаете, я участвую в психотерапевтической группе, которую ведет пожилая женщина-психотерапевт. Ей уже под восемьдесят. И однажды она сказала: «Я не боюсь привязываться к участникам, не боюсь впускать их в свое сердце, ибо только так и происходит настоящая работа – в близости в совместном разделенном сердце. И я могу спокойно отпускать вас потом в свою жизнь. У меня уже взрослые дети, они живут своими семьями, приходят ко мне на праздники. Но я постоянно чувствую внутреннюю связь с ними. Сердце расширяется, когда принимаешь, что в нем есть кто-то еще. И да, бывает больно отпускать. Но любовь включает в себя и боль. Тогда это полное чувство». Мне очень запомнились эти слова.
Надежда снова опустила глаза и пальцами начала теребить край коричневого свитера крупной вязки.
– Я не знаю, что мне делать с Катей. Один раз она проснулась и заплакала, сказала, что хочет в туалет. Я так обрадовалась тогда – хоть какая-то отдача появилась, – и с моей стороны контакт сразу возник! Взяла ее на руки, отнесла в ванную… И внутри было тепло оттого, что я ей нужна. Но это было один раз и быстро закончилось. В туалете она вылила в раковину новый шампунь и измазала им себя вместе с одеждой. Всю эту близость тут же как ветром сдуло…
– А сколько раз должны повториться такие теплые моменты, чтобы вы перестали чувствовать состояние отчужденности?
– Не знаю, – покачала головой Надежда Николаевна. – Надо подумать.
– Хорошо, – мягко согласилась Вера. – Тогда подумайте, какие ритуалы вы бы могли с ней делать, – но только с ней, без других домочадцев. Не обязательно что-то большое и глобальное. Достаточно трех-пяти минут, но постоянно. Может, к примеру, вы будете вместе кормить птиц крошками или вдвоем с нею убирать со стола? Всё что угодно.
– Мне надо подумать, – повторила Надежда.
Наступила короткая пауза. Вера, почувствовав, что она неслучайна, молча наблюдала за Надеждой Николаевной. Та по-прежнему сидела, опустив взгляд вниз, и внимательно рассматривала стакан с водой на столике у кресла. Потом шепотом, в котором слышалась хрипотца приближающихся слез, произнесла:
– К ней я тоже боюсь привязаться.
– Почему?
– Не