в окно, и сама интонация голоса звучит вяло.
– Да так… ходила на работу, сидела дома. Ничего интересного.
– Понятно.
Так, оба из нас во время одной и той же беседы произнесли слово “понятно” два раза! Сказать, что мне это не нравится ничего не сказать.
– Может, и правда, все отменим и поедем к тебе? – Сделала я еще одну попытку.
Джеймс повернулся ко мне лицом:
– Элизабет, – начал он. – Моим родителям, в особенности, отцу не понравится подобное. Мы же не хотим произвести плохое первое впечатление, верно?
– Верно. – Согласилась я. – Но я думала, раз ты так устал, то можно было бы сделать исключение.
–Вот увидишь, я войду в ресторан таким улыбчивым и беззаботным, что никто ничего не заметит.
– Я же буду знать весь вечер, что тебе хочется отдохнуть, а не сидеть и слушать пустые разговоры.
– Пустые разговоры? – Усмехнулся Джеймс.
– Прости! – Поспешно сказала я. – Я не должна была так говорить. Прости!
– Все в порядке. Я знаю, ты нервничаешь, но, правда, не стоит этого делать.
Я легонько кивнула и обратила свой взгляд в окно. Ехали мы около пятнадцати минут. За окном уже начинало смеркаться. Моя рука все еще держала руку Джеймса, и сказать, что это успокаивало меня, ничего не сказать. Ехали в полной тишине. Конечно, мне хотелось, чтобы Джеймс обнял меня и рассказал подробнее о своей поездки. Но я видела его состояние, поэтому оставила свои чувства.
Когда машина остановилась напротив яркой вывески ресторана, Джеймс первый вышел из салона и, обойдя автомобиль сзади, помог мне выйти.
– Интересный выбор. – Заметил он, указывая на мои брюки.
– Думаешь, следовало надеть платье или что-то в этом роде? – Испугалась я, пригладив ткань сзади.
– Нет, ты и в этом костюме выглядишь прекрасно. – С этими словами он открыл дверь ресторана и пропустил меня вперед. Администратор – высокий худощавый мужчина приветствует нас и после узнанной информации, ведет нас к нужному столику.
– Я и в трениках выглядела бы прекрасно для тебя, Джеймс. Что скажут твои родители? Может, мне быстро съездить и переодеться?
Он покачал головой:
– Быстро не получится. И откуда ты знаешь, что я бы назвал тебя прекрасной и в трениках?
Мое лицо стало серьезным. Джеймс уловил эту измену во мне и произнес с улыбкой:
– Я шучу, Элизабет.
Выдохнув, я сделала попытку улыбнуться, но получилось как нельзя плохо. Приобняв меня за плечо, он сказал мне на ухо:
– Но прекраснее всего – видеть тебя без одежды, дорогая. Видеть твои изгибы и все твои родинки. Видеть, то, как покрывается твоя кожа мурашками от моих касаний. Могу с уверенностью сказать, что и сейчас, когда я дотронулся до тебя, по твоей спине пробежал приятный холодок. Верно?
Я сглотнула.
– Я не слышу ответ, Элизабет. – Настойчивым голосом сказал Джеймс. – Или для того, чтобы узнать, что ты думаешь, мне нужно отвести тебя в туалет и отшлепать?
Черт! Сквозь пиджак я чувствую,