на месте, – вполголоса произнес Кина.
Речной клокот то отдалялся, то кипел словно рядом. Кину запутывал лес: поваленные деревья заставляли искать обход, болота возвращали в начало, молодые клены казались ему знакомыми. «Куда нам идти?» – спросил себя. Вскоре ответ явился перед ним. Когда он выбрался из густой чащи к обрыву, то взглянул вниз.
– Стой здесь, а я поищу спуск! – приказал Кина, глядя в широкие глаза верного Луны.
Конь послушно кивнул, точно понял его слова. Парень побрел вдоль обрыва, искал место, где можно спуститься к реке. Вскоре под грозным мерцанием вниманию открылось что-то похожее на спуск. Дождевые ручьи стремились вниз по склону, размывая тропинку, журча, минуя камни. Кина остановился у края, зашипел от боли, нахлынувшей в руку. Злоба обуяла его, царапнула в груди. «Луна спустится! – подумал он. – А нет, так вместе погибнем!» Жуткий треск раздался сбоку, и лес озарился в ярком свечении. Удар грома выбил из головы все мысли, заставил вздрогнуть и отшатнуться. Нога скользнула по мокрой траве, и он сорвался. Кина покатился по крутому склону, ногами сшибая булыжники. Не успел он опомниться, как оказался у реки. Задрав подбородок, мучительно простонал, поднялся и попытался вскарабкаться. Глина и галька делали подъем невозможным, а корни деревьев, торчавшие из склона, были настолько склизкими, что ухватиться за них было сплошным испытанием. Кина обреченно посмотрел наверх и пробурчал под нос:
– Я вернусь, Луна! Только дождись.
Перебравшись по камням через реку, мальчик оказался на противоположном берегу, за которым возвышался лес. Точно такой же лес наверху, там, где в эти минуты находился верный конь. Кина осторожно изучал каждый свой шаг, не торопился, кидал взгляд на все, что производило шум. Дождь ослабел. Это было заметно по ветвям уставших сосен. Они стали реже скидывать накопленную среди иголок воду.
Когда Кина услышал хлопки из глубины леса, то затаился. Примкнув к дереву, снова прислушался. Хлопки продолжались. Где-то недалеко находились те, кто издает их. Кина перебежками попытался найти источник звука. Спустя несколько минут ему это удалось. Он увидел в роще тусклый огонек. Кина ждал каждого грома, чтобы под него перебежать от дерева к дереву. Мальчишка приблизился настолько, что мог разглядеть, сидевших под кожаным навесом вокруг костра, индейцев. Это были смуглокожие люди, головы которых обриты наголо, а на лысинах вытатуирована паутина. Нет привычных для индейцев легинов и рубашек. Вместо этого шерстяные набедренные повязки, мокасины и кожаные жилетки, которые не скрывали и части торса. Неизвестные общались при помощи хлопков. Рядом с индейцами лежали три копья, там же стояли три мешка со съестными припасами. Ели дикари необычайным способом: в одной руке держали кость с мякотью, обгладывали ее, а другой рукой хлопали себя по локтю. Таким образом и складывалась их беседа. Среди прочего Кина разглядел на земле рядом с очагом кинжал. Точно такой же был у Лесного Пересмешника. Его не спутать ни с чьим: искривленное, подобно змее, лезвие