трудом сдержав желание ткнуть в воздушный крем пальцем, чтобы потом облизать, Бэлла подхватила нож и вилку – не настолько же она тупая, чтобы не уметь пользоваться приборами – отпилила кусочек, повозила его в сливках, чтобы облепили поплотнее, и, прежде чем отправить в рот, с вызовом сообщила:
– Я уже окончила. Ещё в прошлом году. Мне девятнадцать исполнится уже в июле.
– О-о-о! – протянул Дымов с нарочитым уважением. – И что тогда делаешь?
– Пока ничего, – буркнула она, глядя в сторону и заранее предполагая, что услышит в продолжение.
– И как давно длится это «пока»? Почему дальше учиться не пошла?
Вот всё у него просто, как с камерой. Захотелось – купил. Захотелось – пошёл. Куда нравится. Ага, будто её ждут везде с распростёртыми объятиями. И вообще…
– Я не знаю, куда.
Дымов посмотрел без осуждения, скорее, чуть удивлённо и задумчиво-сосредоточенно, предположил:
– Ну чем-то тебе нравится заниматься? – Потом сам же и вспомнил: – Фотографировать же.
– А разве на фотографа где-то учат? – озадачилась Бэлла.
Профессиональная съёмка – это ж не просто на телефон саму себя щёлкать или подруг. Там же столько тонкостей и нюансов. Взять хотя бы освещение.
– Без понятия. – Дымов дёрнул плечами. – Но я и не интересовался. А если бы мне понадобилось, узнал.
– Если курсы… так они все платные, – проворчала Бэлла. – И на хорошую аппаратуру деньги нужны.
Он отхлебнул кофе, уставился, приподняв брови:
– И?
А разве непонятно?
– У меня таких нет. И у бабушки нет.
Дымов сочувственно покивал.
– Вообще их часто нет. – А потом вдруг невозмутимо и оптимистично выдал: – Но зато всегда можно заработать.
Бэлла сжала губы, закатила глаза. И опять – как всё просто! Угу. Когда ты богатый, когда у тебя всё есть, тогда и кажется, что проблем не существует. А он чуть наклонился в её сторону, произнёс доверительно:
– Хочешь, большой секрет расскажу? – Но прежде чем она успела хоть как-то среагировать, уже говорил: – Очень многие из тех, кто сейчас при деньгах, с минимума начинали. – Улыбнулся, добавил легкомысленно-невозмутимо: – Или вообще с нуля.
Она уточнила недоверчиво:
– Ты тоже с нуля?
– Нет, конечно, – возразил Дымов, потом ещё заявил на полном серьёзе: – У меня папа – миллионер.
Прикалывается? Или на самом деле?
Да ну нафиг! У неё скоро уже голова распухнет и лопнет от вопросов, от бесконечных попыток разобраться и угадать настоящие значения и причины его слов и действий. Все богатые такие зануды?
Ей всегда казалось, они другие: презрительные, высокомерные, отстранённые, одетые во всё новое и самое дорогое, чтобы сразу становилось понятно, сколько денег на это потрачено. Они прямо с утра уже при полном параде – и макияже, если это тётки – словно каждый день у них – официальный приём. А дома всё так обустроено, чтобы выглядело, как во дворце, и сразу приходило