не видел. Как-то случай не подвернулся.
Человек покачал головой.
– Мэтисон, Мэтисон, под этой холодной внешностью скрывается ледяное сердце. Да, теперь уже нет необходимости разговаривать с ним. С моим мальчиком все утряслось.
– В самом деле? Очень рад слышать.
– Да, он повесился сегодня утром на кухне.
– Господи!
– Да, я передал ему все, что вы мне сказали вчера, и это было настолько безнадежно, что он сдался. Это ведь лучший выход. Нас здесь слишком много. Выпьем! Вы проливаете свое виски!
– Что здесь происходит? – спросил Финнерти.
– Да я рассказывал доктору, что мой сын не счел нужным оставаться в живых и сдался сегодня утром – на шнуре от утюга.
Пол закрыл глаза.
– Боже мой, какой ужас!
Человек посмотрел на Пола со смесью замешательства и раздражения.
– Вот тебе и раз, и какого только черта я делаю это? Выпейте, доктор, и возьмите себя в руки. У меня нет сына и вообще никогда не было. – Он потряс руку Пола. – Вы слышите меня? Это я так просто.
– Тогда почему бы мне не расколоть вашу дурацкую башку? – сказал Пол, приподымаясь с места.
– Потому что ты уже засел здесь как клин, – сказал Финнерти, толкая его обратно на место. Он придвинул к ним стаканы.
– Простите, – сказал человек в очках Полу. – Мне просто хотелось поглядеть, как работают мозги у сверхчеловеков. Каков показатель вашего интеллекта, доктор?
– Это есть в списках. Почему бы вам не сходить и не поглядеть?
Да, это действительно было в списках. Показатель интеллекта каждого, измеренный Национальными Стандартными Всеобщими Классификационными Испытаниями, вывешивался публично в Илиуме – в полицейском участке.
– Ну что ж, продолжайте, – кисло сказал Пол, – поэкспериментируйте надо мной еще немного. Мне это страшно нравится.
– Вы выбрали неудачное подопытное животное, если собираетесь узнать, что представляют собой те, что по ту сторону реки, – сказал Финнерти. – Это странный парень.
– Вы ведь тоже инженер?
– Был, пока не ушел.
Человек изумился.
– А знаете, это ведь проливает свет на многое, если только вы меня не разыгрываете. Значит, имеются и недовольные, так?
– Пока мы знаем двух, – сказал Финнерти.
– А знаете ли, я в некотором роде предпочел бы не встречать вас. Намного спокойнее думать об оппозиции как об одноликой и абсолютно неправой массе. А теперь мне придется засорять свое мышление исключениями.
– А к кому же вы самого себя причисляете? – спросил Пол. – Надгосударственный Сократ, что ли?
– Фамилия – Лэшер, преподобный Джеймс Дж. Лэшер, Р-127 и ОН-55. Священник из Корпуса Реконструкций и Ремонта.
– Первый номер – номер протестантского проповедника. А что означает второй, этот «ОН»? – спросил Финнерти.
– Общественные Науки, – сказал Лэшер. – Цифра 55 обозначает магистр антропологии.
– А что делать антропологу в наши дни? – спросил Пол.
– То