же она? – едва дыша, спросил Владимир.
– Г-жа Полетика. Но пусть имя останется между нами, мстить женщине в ответ на недоказанную глупость, лишь по подозрению, ещё более глупо.
Соллогуб, выйдя от поэта, выдохнул с облегчением. Едва минуло полгода, как Пушкин вызывал на дуэль его самого за неосторожные, но совсем невинные слова, сказанные Наталье Николаевне. Владимир даже в мыслях не мог допустить, что станет драться с великим поэтом, которого ценил очень высоко. Он сделал всё, чтобы уладить недоразумение, и случись та дуэль, скорей дал бы прострелить себя. Он и сейчас ждал ярости и гневной вспышки Александра Сергеевича, но порадовался, что дело, похоже, могло обойтись без крови.
Пасквили получили многие из друзей Пушкина – Карамзины, Вяземские, Россеты, Скалон и Виельгорский, но почти все они уничтожили анонимку и старались не распространяться о ней. Тайна была бы сохранена, но оскорблённый Александр Сергеевич понимал, что оградить себя и супругу от светских сплетен может лишь решительными действиями. Встреча, подстроенная у Полетики, подталкивала к мысли о недостойной мести его жене за то, что отвергла заносчивого волокиту. Убеждённый в вине Дантеса Александр Сергеевич послал поручику вызов.
Но вместо Дантеса вызов получил сам голландский посланник. Жоржа не оказалось дома, прохладно относясь к службе, он был наказан несколькими дежурствами подряд и не отлучался из казарм. Перепуганный Геккерн кинулся к Пушкину объяснить, что его сын не может ответить на вызов в связи со своим отсутствием. Барон просил отсрочку на день и получил её. Он немедленно отправил записку Наталье Николаевне, умоляя её написать Жоржу и отговорить его от дуэли. Каким бы козырем стало это письмо в руках опытного интригана! Но Натали с негодованием отвергла сделанное ей предложение, в страшном отчаянии от предстоящей дуэли она отправила слугу за Жуковским в Царское Село.
Сколько хлопот и седых волос скандальная история стоила верному другу Жуковскому, метавшемуся между дворцом, домами Пушкина, Геккерна и Загряжской, принявшей активное участие в погашении конфликта. Старый барон торговался, выклянчивал и, в конце концов, выпросил отсрочку ещё на две недели. Отодвинув опасность на время, Луи Геккерн стал искать средства избежать поединка, сохранив при этом лицо Жоржа. И тут, как гром средь ясного неба, явилась разгневанная Загряжская. Екатерина Ивановна в тот день пришла не ради защиты чести любимой Натали, ей в ноги бросилась старшая из племянниц – Катрин, признавшись, что стала любовницей Дантеса. Эту новость возмущённая тётушка вывалила на голову голландского посланника и пригрозила:
– Если вам будет мало дуэли с Пушкиным, то одному из братьев Катеньки придётся вступиться за честь сестры! Но и я сидеть без дела не буду, попрошу защиты у императрицы, ведь обижена её фрейлина!
Барон не испугался, в голове опытного дипломата мгновенно сложился пасьянс. Амурная невоздержанность приёмного сына, грозившая в другой ситуации скандалом и неприятностями, сейчас могла спасти и всё исправить.
– Жорж признался