сделать?” – „Да вот нас”. – „А вы что принесли в скит и много ли живете? Постарше есть вас, да молчат и дожидаются о. Феодорита, приедет, тогда все управим”. – „Ты, может, до него все промотаешь. А он приедет, будет с нас спрашивать”. – „А как он будет с вас спрашивать то, что он вам не вручал и вас не постановлял?” И так они отправились в монастырь с просьбой, якобы от лица всей братии, чтобы монастырь утвердил их в главных должностях. Но монастырские старцы отвечали им словами, сказанными Св. Патриархом Иерусалимским братии обители Саввы Освященного, которая пришла требовать себе нового игумена и изгнания св. Саввы. „Вы ли его избрали или он вас собрал?” – „Он”. – „Идите и живите мирно; монастырь только знает Виссариона, Варсонофия и Феодорита, а более никого”»[90], – вспоминает о. Виссарион. Может быть, кто-то будет обвинять старца в излишней мягкости, но это неверно. Дело в том, что монастыри – это не армейские подразделения, где главной целью является достижение поставленной военной задачи. Первая задача для монастыря – это не внешнее благолепие или дисциплина, а спасение насельников скита. Поэтому игумен должен быть в какой-то мере духовной нянькой для монаха. Если капризный, несмиренный монах-баламут будет выгнан за стены монастыря, то, скорее всего, он уже обратно не вернется. Поэтому тут, как говорится, «семь раз отмерь и один отрежь».
Только в конце жизни, когда его духовное чадо иеромонах Паисий, находящийся в России со сборами, стал слезно упрашивать авву покинуть игуменское место, – он не только согласился, но и сам стал прикладывать усилия к своему свержению. Тогда весь церковный Петербург уже недвусмысленно требовал удаления игумена, поставив это необходимым условием строительства часовни в Северной столице. О. Паисий только и мечтает о том моменте, когда старца отстранят от руководства и все дела сразу устроятся. Но что должно было последовать за устранением старца? Ответ мы находим в следующем письме отца Паисия, которое он написал, предвосхитив отстранение старца: «Ваше высокопреподобие, всечестнейший и богоизбранный, многоуважаемый старец наш о. Виссарион и всечестнейший, высокопреподобнейший о. игумен Феодорит! Увы, понеже обитель наша многих имеет врагов, которые отверзли уста своя, хотящих ю потопити в водах многих – хульных клеветах. Но Господь, прибежище наше в скорбех, обретших ны зело – Бог знает, что будет дальше, но я с своей стороны думаю, что все постройки нужно бы приостановить и копеечку беречь для будущего времени…»
Вот что в действительности крылось за попытками сместить старца. Старец принялся за великое дело, взятое на себя не по собственному хотению, но по воле Божией. Ради великой любви к православию и Родине он со своим другом о. Варсонофием решает создать первую обитель на Афоне, где жили бы преимущественно русские. Ясно, что обитель должна быть не маленькая – ведь Россия самая большая православная держава. Но повсюду распространяется клевета на него, дабы помешать этому