Уилкотт. – Я тебе скажу, в чем дело, проклятый парх! Она не дает мне кредит, вот в чем дело!
Эйб кивнул головой.
– Все верно, мистер Уилкотт, – сказал он, бледнея. – Вы и так слишком много мне задолжали.
Уилкотт заметил страх Эйба и повысил голос:
– Дай мне то, что надо, если не хочешь получить в харю! – Он сжал кулак, еще больше наклонясь над прилавком, и замахнулся на Эйба. Тот поспешно отступил назад, сильно ударившись головой о стойку. Роза опять вскрикнула.
Диллон не спеша пришаркал из кухни в магазин. Он посмотрел на Уилкотта и процедил:
– Вали отсюда!..
Уилкотт был пьян. Кукурузное виски заставляло гореть его кровь, придавая храбрости. Он медленно обернулся.
– А ты не суйся не в свое дело, бродяга… – начал он.
Приблизившись, Диллон молниеносно выбросил вперед правую руку. Удар был точным и пришелся в самую середину лица. Уилкотт отпрянул, закрыв руками кровоточащий нос. Диллон равнодушно наблюдал за ним. Потом потер костяшки пальцев.
– Выметайся! – рявкнул он. – Проваливай ко всем чертям!
Боевой дух Уилкотта моментально испарился, и он вышел на подгибающихся ногах.
Роза и Эйб стояли не шелохнувшись. Руки маленького еврея нервно крутили пуговицы пиджака. Наконец он сказал:
– Вам не следовало бить его так сильно.
Ничего не ответив, Диллон двинулся к двери.
– Подождите, – остановил его Эйб. – Я полагаю, вы имеете право на вознаграждение.
– Обойдемся. – Диллон обернулся: – Мне нужно идти.
Роза дернула Эйба за рукав.
– Дай этому парню работу, Эйб, – сказала она.
Голдберг удивленно уставился на нее.
– Что, Роза… – начал он.
Диллон подозрительно наблюдал за ними. Ссутулившись, огромный и нескладный, он переводил взгляд с Эйба на Розу и обратно.
– Действительно, Голдберг, – продолжала Роза, – дай ему шанс. Тебе же все равно нужен помощник. Так почему бы не взять его сейчас.
Эйб боязливо посмотрел на Диллона.
– Конечно, – сказал он неуверенно, – ты права. Я действительно нуждаюсь в помощнике. Это верно. Что, если поговорить об этом?
Диллон заколебался, потом кивнул:
– Ну что ж, давай поговорим…
Мира Хоган шла по главной улице городка, сознавая, что приковывает к себе взгляды всех встречных мужчин и женщин. Даже негры прерывали свой монотонный труд и, боясь взглянуть прямо, посматривали искоса, опустив голову. Она шла, и высокие деревянные каблучки ее туфель выстукивали вызов окружающим. Мужчины раздевали ее глазами, а женщины провожали завистливыми взглядами. Мира шла, покачивая бедрами. Дешевое цветастое платье, обрисовывая упругие груди, плотно обтягивало крепкое, молодое тело.
В конце улицы группа неряшливо одетых женщин судачила о последних городских сплетнях. Женщины заметили приближение Миры и оборвали разговор. Пожилые, с расплывшимися телами, изношенными родами и непосильной работой, они безмолвно наблюдали за ней.
Приближаясь к ненавидящей ее толпе женщин, Мира напряглась. На мгновение ее походка утратила