женщинами или конкретно со мной? Что я тебе сделала? – прошипела я, старательно удерживая взгляд на его лице, но перед глазами все плыло.
– Ты слишком переоцениваешь свое значение, жалкая иномирянка.
Его слова и высокомерный тон стали последней каплей. Не желая больше слушать подобное в свой адрес, я замахнулась и влепила этому идиоту пощечину, от которой ладонь резко защипало, словно я какое-то время держала ее над огнем.
Напряжение в комнате достигло предела и готово было в любой момент взорвать тут все к чертям.
– Ами просила передать тебе привет, – из последних сил улыбнулась я и с плохо скрываемым удовольствием наблюдала, как удивление в его глазах сменяется сначала еще большим удивлением, затем пониманием и уже потом раздражением.
Но полностью насладиться этим зрелищем я не смогла, потому что надолго сфокусировать взгляд оказалось недоступной мне роскошью.
Желая как можно скорее оказаться подальше от обоих братьев, я направилась к выходу, но не успела сделать и несколько шагов, как головокружение усилилось и я начала оседать на пол.
Хаким среагировал моментально и не допустил моей болезненной встречи с жестким паркетом. Стоило сильным рукам обхватить мою талию, как кожу обожгло от его прикосновений, словно кто-то пустил разряд тока, и это стало последним, что я запомнила, прежде чем потерять сознание.
– Это все исключительно твоя вина, – в злобном шипении я с трудом узнала обычно приятный и дружелюбный голос Брайса. – Доволен теперь?
В воздухе витал аромат лаванды, поэтому я сразу поняла, что нахожусь в своей комнате: утром умудрилась пролить ароматное масло прямо на одеяло, потому что пробка в пузырьке никак не желала поддаваться.
– Я…
Если слуховое восприятие меня не обманывало, то братья препирались где-то перед кроватью, а младший к тому же еще нервно мерил комнату шагами, пока отчитывал Хакима.
– Что с тобой случилось в Солтаре, что ты вернулся таким придурком? – не унимался Брайс.
– Ничего не…
– Демоны тебя раздери, Хак, она и так уже несколько дней находится в бесконечном кошмаре. Ты даже не знаешь, через что ей пришлось пройти. И ведь не по своей воле.
– Ты дашь мне сказать? – послышался тихий, но раздраженный голос Хакима.
– А ты еще недостаточно сказал? – рявкнул Брайс явно громче, чем планировал, и снова перешел на шепот. – Клянусь всеми Богами, Хаким, никогда мне еще не было за тебя так стыдно.
– Брайс…
– Ты извинишься перед ней, – холодно отрезал он, – и поможешь мне выяснить, что произошло.
– Помогу, – Хаким обреченно вздохнул.
– Нужно приготовить отвар, – уже спокойнее сказал Брайс. – Скоро вернусь.
В комнате стало тихо, и я подумала, что они оба вышли, но тут послышались шаги.
Хаким, присев на кровать возле меня, вдруг провел пальцем по моей щеке. Его мимолетное прикосновение снова обожгло кожу, а сердце