к углу дома.
Оказалось, что это не его мать, а женщина, внешне очень похожая на неё, но значительно моложе. Когда она обернулась и с недоумением посмотрела на Диму, он разглядел её лучше. Это была симпатичная брюнетка лет тридцати с виду. Приятная славянская внешность, черные, как смоль, волосы, тонкие губы, подведенные бордовой помадой, прямой аккуратный нос и азиатский разрез глаз. Под длинным черным пальто угадывалось красивое тело.
– Извините, я ошибся, – С трудом вымолвил Дима, избегая игривого взгляда молодой женщины.
Молодая дама одарила парня милой ободряющей улыбкой, и пошла своей дорогой.
3
Высоченный человек с узким казахским лицом, вошел в бокс. На нем была застиранная телогрейка поверх черной хлопковой робы. Черные джинсы, чуть потертые на коленях, были заправлены в высокие кирзовые сапоги. На голове матерчатая черная шапка. Сквозь узкие очки-хамелеоны не очень отчетливо видны раскосые глаза.
– Бузун, ты там Козлика не видал? – спросил его пожилой мужик в черной униформе, сидящий на скамейке у батареи.
Это был Григорий Полторухин – один из слесарей автоколонны. Вместе с ним на скамейке сидели два водителя – Юрий Иванов и Алексей Боцманов. Оба были неопределенного возраста – не то сорока, не то пятидесяти с лишним лет. Вместо униформы на них были старомодные штаны и свитера, затертые до дыр и задубевшие от машинной грязи.
– Нет, не видал, – ответил Бузун, улыбаясь.
Бузуна звали Николай. Коллеги обращались к нему по кличке, которая была сокращенным эквивалентом его фамилии – Бузунов.
– Какого хрена смеёшься? – недовольно спросил Боцманов. – Смотри, чтоб плакать не пришлось!
– Да, Коля, с Лёхой лучше так не шутить, – С наигранной серьёзностью сказал Иванов.
– А с Гришкой можно так шутить? – С насмешкой спросил Бузунов, присаживаясь возле Полторухина.
– Иди ты отсюда! – Обиженно пробурчал Полторухин. – А то я тебе помогу выйти!
Николай Бузунов встал со скамейки и поплёлся к выходу.
– Давай-давай, топай, длинная сволочь! – пробурчал Григорий ему вслед.
Выйдя из бокса, Бузун увидел Андрея Козловского. Козлик шел, весело посвистывая. Не обращая внимания на Бузунова, который в упор смотрел на него, он вошел в бокс. Николай провожал его взглядом, а когда дверь бокса закрылась, перевел взгляд на мужика с длинными черными усами, который торопливо шел к тягачу. На нем была солдатская одежда, на которой почти не осталось чистого места, телогрейка и промасленный шлем танкиста. У этого мужика тоже, как у многих на этой автоколонне, была кличка – Прапорщик.
– Товарищ прапорщик, – Обратился Бузунов к усачу в шлеме танкиста. – Ну-ка, иди, прочитай сослуживцам лекцию о вреде пьянства.
– Да, – Усмехнулся Прапорщик, и, распахнув дверь бокса, строевым шагом подошел к шоферам. – Пьянствовать – вредно! Особенно без меня!
Рабочие не обратили внимания на коллегу. Все были увлечены горячим спором, основными участниками которого были Полторухин и Козловский.