интересом приступила к новому проекту.
В мастерской Нихан было очень оживленно. Как всегда, рабочий день начинался небольшим мастер-классом для учеников. После него Нихан попросила Ясемин позвать всех на совещание.
Недалеко от компании Кемаля, в уютном кафе обедали Зекир и Зехра.
– Дорогая, меня очень обрадовал звонок Фехиме, я с утра только об этом и думаю.
– Новость отличная, Зекир, но меня беспокоит совершенно другое, – ответила Зехра. – Простит ли нас Нихан за то, что скрывали от нее правду.
– Зехра, – перебил ее супруг, – все делается во благо Нихан. Но нельзя забывать и о том, что сказали врачи. Даже доктор Хаммер в немецкой клинике нам на тот момент не давал надежду, что Кемаль восстановится. Предположения доктора подтвердились: он подает признаки жизни. И доктор прогнозирует, что в скором времени он выйдет из состояния комы.
Берлин, отель. В номер, где остановилась мать Кемаля, постучали. Фехиме открыла дверь, перед ней стояла Зейнеб.
– Мама, какая хорошая новость, – сказала Зейнеб, обнимая мать. – Я не могла оставаться дома после работы, зная, что ты в Берлине.
– Рада видеть тебя, доченька. Да, ты права, Всевышний услышал наши молитвы. Будем надеяться, что у доктора верные прогнозы, Кемаль вернется к нам и наша семья вновь обретет счастье, – ответила госпожа Фехиме со слезами на глазах.
– Мама, тебе нельзя так волноваться, успокойся, прошу тебя, – проговорила Зейнеб.
Немного успокоившись, мать обратилась к ней:
– Дорогая, я ведь не спросила: как твоя работа, да и учеба, которую ты решила продолжить здесь, в Берлине?
– Мне очень нравится здесь, мама, – отвечала Зейнеб, поднося маме стакан воды и таблетки. – Не то чтобы я хочу здесь остаться, нет, сразу же вернусь в Стамбул после окончания учебы. Беда, которая нас настигла, очень многое изменила, мама, изменила нас и даже мою судьбу. Будто Кемаль жертвовал своей жизнью, чтобы мы осознали многое. Я переехала в Германию, чтобы быть ближе к брату, поступила в магистратуру, а в свободное от учебы время работаю. И я думаю, он бы мною сейчас гордился, – сказала Зейнеб в слезах. – Ты же знаешь, мама, сколько непростительных ошибок я совершила.
Мать обняла дочку, и Зейнеб продолжила:
– Мама, как поживает Нихан? Вы до сих пор скрываете о случившемся от нее? – спросила Зейнеб.
– Нет, доченька, после сегодняшнего разговора с доктором я решила: мы должны это сделать, больше нельзя откладывать. Завтра я улетаю обратно в Стамбул, так больше нельзя, нужно все рассказать Нихан.
Дом Лейлы и Айхан. На летней террасе Лейла обедала с мужем и с сестрой Вильдан.
– Лейла, спасибо тебе, дорогая сестрица, за вкусный обед. Утка у тебя получилась на славу, просто пальчики оближешь, – сказала Вильдан.
– То-то же, – ответила Лейла. – А я ведь тебя просила остаться жить у меня. Ты знаешь, сколько вкусного ты бы отведала, – продолжила она улыбаясь.
– Да, я решила жить одна, но с открытием благотворительного