Дарья поняла, что хочет устроиться так, чтобы кисть свисала с койки, но было страшно лечь на самый край высокой узкой кровати, казалось, что с неё запросто можно свалиться. И тут она услышала доносящиеся из какой-то палаты тревожные крики:
– Женя, не спать, не спать! Женя, дыши! Дыши, Женя!
Боже мой, что там с этим Женей? Может, она зря отказалась от обезболивающего препарата? Рана ноет вполне терпимо, но укол помог бы заснуть. Или нет?
В шесть утра в палату снова ворвались три технички и, громко переговариваясь, принялись за уборку, протирая несуществующую пыль с тумбочек и драя швабрами идеально чистый пол, который был вымыт вечером, и по которому с тех пор никто не ходил.
Когда уборка закончилась, Дарья надолго застыла у окна, вглядываясь в омытые ночным дождём серые асфальтовые дорожки и покрытые бурной зелёной листвой деревья. Сегодня первый день лета…
В стоящей под окном машине с красным крестом резко распахнулись обе задние дверцы. Из служебного выхода выехала каталка с упакованным в чёрный мешок телом. Двое санитаров приподняли его за плечи и ноги и погрузили в машину. Ещё одно тело в непрозрачном целлофане там уже лежало. Дверцы закрылись. Катафалк уехал в паталого-анатомическое бюро… Может быть, одна из жертв – это вчерашний Женя, который так и не захотел дышать?
– Доброе утро, – иронично прошептала Дарья и благоразумно добавила: – Даже если это утро не очень доброе, но у меня оно есть…
Дождавшись восьми утра – времени, когда открывается поликлиника – Дарья накинула курточку, маскируя повязку. Замотала в непрозрачный целлофановый пакет кошелёк и пачку сигарет и пошла к лифту:
– Вы куда? – услышала она вслед от стойки регистрации.
– В буфет, на второй этаж, за водичкой.
Спустившись на лифте на первый этаж, Леденёва пошла по длинному коридору, ступая по нарисованным на бетонном полу красным и сиреневым линиям, пытаясь проникнуть из лечебного корпуса в поликлинику. Этот путь был ей известен с тех пор, как три месяца назад она проходила его в обратном направлении, пробираясь мимо строгой охраны на предварительный осмотр к доктору Родионову в нейрохирургическое отделение.
Следом за ней шёл мужчина лет сорока пяти в трикотажной куртке с капюшоном, Дарья заметила в его оттопыренном кармане пачку сигарет и признала в нём такого же «партизана», как и она сама. В буфете перед выходом из здания он встал в очередь следом за ней. Купив бумажный стаканчик с кофе, Леденёва выскользнула во двор и подождала, пока выйдет мужчина.
– Нам нужно выбрать лавочку где-нибудь за кустами, чтобы охрана не засекла, – сказала она заговорщически.
Они отошли подальше от лечебных корпусов и присели в тени среди зарослей лаванды.
– Александр, – представился мужчина.
– Даша. Вы тоже из нейрохирургии? Что будут делать?
– Операцию на тройничном нерве.
«О Боже, ещё одному