Константиновна дама пусть и пожилая, а к фантазерству не склонна. Я заверил ее, что непременно займусь этой жалобой, и откланялся. Мне самому стало любопытно, кто хулиганит посреди бела дня и откуда взялась бочка. Я быстро взял фуражку, оружие оставил – состава преступления явно не наблюдалось. Я вышел из кабинета, прошел по узкому серому коридору отделения номер шестнадцать и оказался на улице. Нарушитель явно двигался в сторону Цветного бульвара, и я решил перехватить его на пересечении Трубной и Садового кольца. Заодно посмотрю, испекли ли в булочной по дороге сахарные крендели, мои дети их очень любят. Погода стояла – загляденье. Тепло, но не жарко, солнце пряталось за облаками и не слепило, легкий ветерок приятно обдувает ароматом цветущих лип. Прогуляться – сплошное удовольствие. Идти было минут семь, а быстрым шагом и того меньше. Очереди в булочной не было, я быстро купил выпечку и поспешил дальше. Грохот становился все ближе. Действительно, похоже на деревянный мяч, скачущий по мостовой, только явно тяжелый. Крики и проклятья, сопровождавшие его движение, означали, что народному терпенью приходит конец. Я почти дошел до конца улицы, как в десятке метров передо мной из-за дома появился виновник беспорядков, вернее, виновница.
Первая встреча
В деревянной ступе, с метлой в руках, растрёпанными волосами под старой выцветшей косынкой, передо мной предстала Баба-Яга собственной персоной. Она отталкивалась метлой от дороги и подскакивала в своей ступе на расстояние в полметра, так и передвигалась. На вид ей было от семидесяти до ста лет, далеко не самый преклонный возраст. Я слышал, что Яги обычно мирные и пугливые, все больше по лесам и болотам обитают, а тут посреди города и в ступе – вот чудеса. Причем гражданка с костяной ногой явно не стояла на учете и как-то умудрялась скрываться от паспортного стола. Что же заставило ее вылезти из своего убежища? Надо разобраться. Я поспешил навстречу, чтобы познакомиться.
Разговор предстоял серьезный, следовало вести себя твердо, но с почтением. Нарушительница уже прилично ускакала, и мне пришлось прибавить шаг, чтобы догнать ее и не отставать.
– Гражданочка, день добрый, сержант Брусков, шестнадцатый участок полиции. Предъявите документы! – выпалил я на ходу. Старуха резко затормозила, повернулась ко мне и осмотрела с ног до головы. Я тоже смог изучить ее поближе. Нос крючком, грязная и дырявая на локтях рубашка явно не этого века, вид неухоженный и запущенный. Очевидно, она была напугана, но настроена воинственно. Она фыркнула, отвернулась и снова принялась махать метлой, ускакивая в своей ступе все дальше, явно не желая разговаривать. Я побежал следом, на ходу упрашивая:
– Бабушка-красавица, ты это, погоди, слово сказать разреши.
– Изыди, служивый, оставь меня горемычную! Прочь поди, не мешай! Путь-дорогу не загораживай!
Я заметил, что