мне уже хорошо, Адольф, ты сегодня какой-то особенный. Я тебе нравлюсь как женщина?
– Конечно, милая. Мне приятно общаться с тобой и хочется делать и делать приятное.
– Я умная девушка и уже не девочка. Я чувствую твой жадный взгляд. Мне тоже приятно видеть тебя. И я была бы просто на седьмом небе от счастья, если бы ты мог помочь мне в Венском театре оперы. Ты же можешь многое.
– Девочка, это не лучшее будущее для тебя, но я готов тебе помочь и с этим, и с деньгами. Надеюсь и на твою взаимность.
– Ах, я все понимаю, я уже думала над этим. Я готова подарить тебе свою близость, – Гели ловко уселась на колени к Гитлеру и замерла в нежном поцелуе.
У Адольфа перехватило дыхание, ему показалось, что он почувствовал Стефани.
– Но ты же понимаешь, – девушка отстранилась и посмотрела в небесный омут глаз, – что я не смогу стать тебе женой и матерью, мы же родственники. А вот встречаться с тобой могу.
– Вот и славно, милая. Давай попробуем, а дальше будет видно. Может, я тебя заберу к себе, будешь жить в моем большом доме.
– Прикольно, надо подумать, но тогда у тебя никаких публичных романов на стороне, мне важна моя репутация. Пойдем-ка из-за стола…
Гитлер и Лонгин уже начали заводиться. Пухленькое тело Гели напоминало линцевскую историю, а смех отдавался в голове улыбкой Стефани.
– Кошечка моя, но я бы хотел особенного секса. Можешь меня ударить, толкнуть на пол, связать руки не очень крепко и ругаться, ругаться всякими плохими словами.
– Адольф, ты мазохист? Может, просто разнообразим нашу близость?
– Геличка, не спорь, сделай так, как я говорю, ты не пожалеешь, а я ничего не пожалею для тебя, и еще, зови меня Адиком.
– Ну, хорошо, давай попробуем, Адик. С чего начать?
В квартире Гитлера повторился тот линцевский вечер. Адольф подсказывал, а опьяневшая Гели выполняла, постепенно входя во вкус. Ей начинала нравиться эта игра, с такой ее ролью. Когда Гитлер со связанными лентами руками лежал на полу, а раскрасневшаяся Гели хлестала его по щекам, фюрер вдруг прохрипел:
– А теперь снимай трусики и писай на меня.
– Ты что, Адик, что ты говоришь!
– Делай что я говорю, ты обещала, Гели.
– Нет, я не могу, это плохая игра.
– Делай что я сказал, девчонка! – вдруг заорал Адольф. – Или делаешь сейчас, или уходи от меня навсегда!
От неожиданности по щекам девушки потекли слезы. Первым желанием было встать и убежать, но она боялась его, боялась упустить возможность стать певицей. Но и сделать такое было выше ее сил. Она сидела и плакала, не понимая, как быть дальше.
– Хорошо, Геличка, успокойся, сделай это только один раз, больше не придется, потом объясню, мне это надо, давай же, девочка.
Не переставая всхлипывать, она сделала это. В момент, когда все закончилось, Гитлер издал торжествующий рев, одним усилием разорвал ленты на руках, бросил Гели на кровать и овладел ею с криком:
– На,