к городу, объезжая всячески посты ГАИ.
– Поехали допивать водку, ближе к твоей квартире? – предложил Миндаль Толику.
– Ты чего, а вдруг женщины порядок навели и остались там спать, – не согласился Толик.
– Мы не к тебе пойдём, а на Воронку, – сказал Миндаль, – это двухэтажный дом деревянный за рынком. Там весело круглые сутки. Стекаются в основном одни ****и и блатные. Почему и назвали Воронка. Это дом Райки Устиновой, – у неё муж сейчас сидит в тюрьме, а она торгует самогоном и привечает всех.
– Ты в притон нас хочешь пригласить? – спросил Миша Ёрш, – задиристый парень, ходивший всегда с гордо поднятой головой, за что и получил такую кличку от друзей. – Пошлостей и грязи нам только не хватало, – зудел он.
– Не бойтесь, никто нас там не обидит, – предупредил Миндаль, – там драки запрещены.
– Никто драк не боится, но для полного счастья притон надо посетить, – изъявил желание идти туда Толик. – Шлюхе, какой-нибудь перед бракосочетанием «развязать язык», я думаю, не помешает.
Они подъехали, к дому и вошли в незапертые двери дома. На первом этаже в одной неубранной комнате спала женщина, которую знала вся округа. Это была Зинка Оспа, – старая знаменитая спекулянтка, которая пожизненно была «обвенчана» с тюрьмой. В другой комнате по низкой широкой кровати ползали две девочки. На первый взгляд одной был годик, а второй три года. Старшенькая девочка плакала и, увидав незнакомых людей, замолчала, и начала кулачком вытирать слёзы.
– Миндаль, чьи это девочки? – спросил Толик.
– Устиновых, – Райка, наверное, отлучилась куда – то недавно. Видишь, лампадка над иконой горит. А может, на втором этаже спит пьяная? Хотя вряд – ли? Второй этаж стариков Райки, а они не общаются с ней из-за её разгульного образа жизни.
– Давайте их покормим, чем – ни будь, – предложил Ёрш.
– У нас кроме холодного мяса ничего не осталось из закуски, – сказал Толик, – овощи и сладости потоптали на берегу во время драки.
Миндаль посмотрел на часы:
– Через час рынок откроют, сходим ягод им, купим.
– Вспомнил! – приложил ладонь голове Толик, – я сейчас им вишни принесу. У меня под окном ей завались.
Он взял стоящую на полу кастрюлю, и быстро сбегал к своему новому дому, нарвав детям вишни. На обратном пути в чьём – то палисаднике он нарезал букет белых хризантем, намереваясь утром преподнести их своей Ольге.
Положив букет на кровать, он вымыл вишню и, усадив обеих малюток к себе на колени начал кормить их вишней. Они все перемазались в сочной вишне, не забыв заляпать своими ручками и лицо Толика. Потом Толик дал им филейного мяса, которое они начали обсасывать, не выпуская из своих рук. Друзья сидели на полу и на кровати, допивая свою водку. В начале седьмого утра в комнате появилась хозяйка. Увидав незваных гостей в доме, она бросилась к детям, но те не хотели слазить с колен доброго дяди, держа крепко в своих кулаках обмусоленное мясо.
– Вы,