дороги возникла высокая темноволосая фигура в джинсах, ботинках и простой белой футболке. Через плечо свисала джинсовая куртка на флисовой подкладке, которую парень чуть придерживал за воротник.
«Вот черт».
Ронан Венц шел не быстро, но и не медленно. Ровным шагом. Глядя прямо перед собой. У меня сложилось странное впечатление, что он походил на путешествующего автостопом в бесконечном пути через всю страну, который ждал, когда кто-нибудь его подберет, но не особо на это надеялся.
А потом я поняла, что он, вероятно, направлялся ко мне домой.
«Черт-черт-черт!»
– Учись справляться с трудностями, – пробормотала я и остановилась в нескольких футах впереди Ронана. Я выключила музыку и опустила стекло со стороны пассажирского сиденья.
– Привет. Тебя подвезти?
Ронан остановился и уставился на меня. Он нахмурил брови, и на его лице появилось странное выражение.
– Не нужно меня подвозить.
– Но ты этого хочешь?
Он рассматривал дорогу перед собой.
– Ты ведь идешь ко мне, верно?
Он кивнул.
– А если я тебя не подвезу, как это будет выглядеть? Я приеду домой, а ты еще двадцать минут будешь шагать по жаре. Биби решит, что я – настоящая задница.
Поколебавшись еще пару мгновений, Ронан забрался в машину. И тут же все пространство наполнилось им. Типичным запахом мыла и, чуть слабее, дыма от костра. Я крепче вцепилась в руль, сполна ощутив его неприкрытую мужскую суть.
«Я явно пожалею об этом решении».
– Спасибо, – проговорил Ронан.
– Скорее ты делаешь одолжение мне. Я бы предпочла, чтобы бабушка не считала меня задницей.
Он не улыбнулся. И даже не взглянул в мою сторону.
– Не возражаешь, если я опущу окно? – через минуту спросил он.
– Да пожалуйста.
Чуть ухмыльнувшись, он покрутил ручку на дверце – в машине не было ничего автоматического.
– И о чем ты думаешь? – вскинув брови, спросила я.
– Милая машинка, – невозмутимо произнес Ронан. – Какой это год? Восемьдесят второй?
– Чтоб ты знал, восемьдесят четвертый. И она еще на ходу.
– Я почти уверен, что пешком дошел бы быстрее.
У меня вырвался потрясенный смешок. Я даже представить не могла, что у Ронана Венца есть чувство юмора. Похоже, я ошибалась.
– Ты только что оскорбил мою машину?
– Да.
Я бросила на него строгий взгляд, пытаясь не рассмеяться.
– Тебе придется направить жалобы Биби. Формально эта «милая машинка» принадлежит ей, хотя бабушка и не может больше ее водить.
– Потому что ей место в музее?
– Очень смешно. Если моя машина так оскорбляет твои чувства автомобилиста, не стоило в нее садиться.
– Так я согласился, чтобы Биби не считала тебя задницей.
– Значит, из жалости.
– В тебе нет ничего, вызывающего жалость.
Ронан смутился, словно эти слова вырвались у него бездумно. Внезапно в машине повисло напряжение,