метанового моря. Установка сурового синтбиологического репликатора. Многоклеточные сканеры, влекущие частички сервера на суровые скалистые берега и умирающие, чтобы стать почвой для серверных растений. Темные цветы, тянущиеся к огромному сине-пурпурному диску газового гиганта, рассеивающие свои семена по ветру. Медленное превращение луны в серверные установки, которые распространялись во всех направлениях, жрали, принимали форму, мечтали о сервере, создавая его.
Когда сервер окончательно пробудился, вся материя в системе, кроме теплого яркого цветка звезды, превратилась в опрятный сад умной материи. Тело сервера представляло собой фрагментированную оболочку статитов «Дайсон», которые пили свет звезды. Разум его был скоплением бриллиантовидных узлов, умных пылевых червей и холодных квантовых конденсаторов, плывущих во внешней черноте. Глазами ему служили интерферометры, детекторы слабовзаимодействующих элементарных частиц и формирователи призрачных изображений.
Первым, что увидел сервер, стала галактика, водоворот света с линзовидным центром высоко в небе, спиральные рукава, усыпанные звездами, нимб темной материи, который сжимал туманности в своих объятиях, как фонарь, приманивающий бабочек. Галактика жила благодаря Сети, грохотало по замкнутым циклам ослепительное пламя кораблей на сингулярных реакторах, придуманных Хокингом, светились мягким инфракрасным светом взрослые серверы, не упуская ни капли жара своих звезд, виднелась слабая гравитационная рябь от прохода темных кораблей по пустоте.
Но до этой галактики было полмиллиона световых лет. А слышал сервер только тихий черный шепот космических микроволн, одинокое эхо другого, значительно более древнего рождения.
Сервер довольно быстро все понял. Галактика представляла собой N-частичный хаос, скопление сотен миллиардов звезд, не часовой механизм, а улей. И среди множества спокойных, медленных эйнштейновых и ньютоновых орбит встречались сингулярные – вроде орбиты той звезды, на которой оказался сервер. Они летели прочь из галактики со скоростью, сравнимой со скоростью света. Почему здесь, сервер не знал, – из-за беспорядочной эякуляции перевозбужденного корабля или с какой-то непостижимой целью, о которой знал один лишь Контролер.
Сервер мечтал конструировать виртуалы и тела для путешественников, передавать пакеты, перенаправлять, создавать, преобразовывать, соединять. Законы Контролера были встроены в каждый аспект его существа, и не служить для него – значило не быть. Одиночество сервера стало всеобъемлющим.
Поначалу он создавал симуляции, чтобы убедиться, что он готов к прибытию сигнала или пакета, тестировал свои системы на полной мощности с воображаемым трафиком, передавал квантовые пакеты, заправлял призраки кораблей, снижал нагрузку на циклеры. Через некоторое время все это стало казаться пустым: это было не истинное служение, а служение самому себе, с привкусом вины.
Потом он попробовал прислушиваться к слабым сигналам галактики и усиливать их, но улавливал только фрагменты, ни один из которых не предназначался для него. Несколько