до другого поместья, десятый принц велел слугам выбрать для меня лошадь, но каждое предложение встречал ворчанием:
– Нет, эта не годится, слишком большая! У этой зубы еще слишком мелкие[12], характер пока неясен.
Бедный конюх не знал, что делать, его лоб покрывала испарина.
– Приведите Линлун, – спокойно велел восьмой принц.
У конюха словно камень с души свалился, и он, вытерев пот со лба, отправился за лошадью.
К большой конюшне была пристроена еще одна, поменьше, и в ней находилась всего одна лошадь. Прекрасная, вороная с ног до головы, с одним лишь снежнобелым пятном прямо посередине лба, она спокойно ела сено в полном одиночестве. Я не знала, насколько ценной была эта лошадь, но, судя по тому, что ей отвели президентский люкс, стоила она немало.
– Тебе ужасно повезло, что восьмой брат позволил покататься на Линлун, – улыбнулся десятый принц.
Я вымученно улыбнулась в ответ. Покидая дом, я думала, что поездка будет веселой и увлекательной, но сейчас, глядя на лошадь, я представляла себе лошадиные копыта, бьющие меня в живот. Осторожно подойдя к Линлун, я встала перед ней в пяти шагах, не решаясь двинуться дальше.
– Ты едешь или нет? – в нетерпении крикнул десятый принц.
– Да не беспокойся ты, езжай! – закричала я в ответ. – Что ты за мной следишь?
Но он не тронулся с места, ожидая меня.
Восьмой принц к тому времени уже успел проехать целый круг. Заметив, что мы оба все еще возимся у конюшни, он развернул коня и подхлестнул его, направляясь к нам.
– Лошади нужны, чтобы на них ездить, а не смотреть, – произнес он с легкой улыбкой, видя, что я сверлю лошадь взглядом.
– Я не умею ездить верхом, – ответила я, выдавив ответную улыбку.
Восьмой принц так оторопело посмотрел на меня, будто я сказала нечто несусветное. Выражение его лица заставило меня замереть от страха. Неужели бывшая владелица этого тела умела сидеть верхом? Пока я в панике пыталась придумать какое-то объяснение, лицо восьмого принца вновь приобрело самое обыкновенное выражение. Его задумчивый взгляд был устремлен куда-то вдаль, будто он погрузился глубоко в свои мысли.
Десятый принц, сидя верхом на коне, хохотал во все горло, держась за живот:
– Посмотрите на нее, разговоров-то было, а сама даже ездить верхом не умеет! Ты вообще маньчжурка? Чему твой отец тебя учил?
Залившись румянцем, я промолчала и отошла в сторону, сердито подумав про себя: в том, что я не умею ездить верхом, нет ничего сверхъестественного, ведь я никогда и не была маньчжуркой!
Восьмой принц снова перевел взгляд на меня и равнодушно произнес:
– Ничего страшного, если ты не умеешь ездить верхом. Хочешь покататься – попроси кого-нибудь вести лошадь под уздцы, и так проедешь несколько кругов.
Договорив, он одним взмахом хлыста послал коня в галоп, и тот помчался быстрее молнии. Всадник, несмотря на свое довольно хрупкое телосложение, выглядел гордым и воинственным, что совсем не вязалось с его характером.
Десятый