Геризот. Чем обязан столь благочестивым вниманием к моей грязной персоне?
– Ого, да ты у нас не теряешь чувство юмора, даже в таких условиях! Что же, это весьма похвально, – он расхохотался.
Казалось, президент заскочил на дружескую встречу с чашечкой чая и обсуждением последних сплетен, а не к главному преступнику галактики, настолько он был расслаблен и невозмутим.
– В моей ситуации больше ничего и не остается, кроме как шутки шутить. Так что же стало причиной вашего визита? Ещё раз хотите допросить меня обо всех подробностях предательства родины? Назначить мою казнь прямо сейчас и милостиво исполнить последнее желание? В таком случае, пригласите в мою камеру какую-нибудь женщину. Хотелось бы насладиться напоследок…
– Ну же, Гуцман, прекращай меня веселить, уже скулы болят от смеха! Я приехал к тебе с предложением. Ведь на самом деле ты не изменник Церриосу, не правда ли? – Геризот внимательно взглянул парню в глаза.
– Не изменник, говорите? И какого хрена я здесь торчу тогда? Хотите признаться, что просто меня подставили, чтобы продолжать закрывать глаза на проблемы галактики?! – разъярённо вскричал пленник.
Если бы не наручники, Гуцман с огромным удовольствием проехался бы по этой самодовольной президентской физиономии своим увесистым кулаком.
– Спокойнее, молодой человек. Спокойнее. Поймите, в мои задачи, как президента, входит по большей части политика внешняя. А внутренними вопросами галактики занимаются министры. Им я и поручил разобраться с вашим митингом и просьбами, – Геризот перевёл дыхание. – Думаете, я такой дурак и не понял, что вам подкинули этот флаг? Конечно, понял. Но кто именно и каким образом – разве докажешь уже? И потом, все ваши требования про отмену армии, равные зарплаты и прочее – думаете, я главный противник всего этого? Ошибаетесь. Сами люди, которые занимают высокое положение в обществе, не хотят ничего менять. А их не меньше бедняков. Их миллионы – атлантов, подпирающих своды устоев, традиций, обычаев. Я мог бы выполнить все ваши требования, но прошёл бы год, два, лет десять, и всё вернулось на круги своя. А знаете, почему? Потому, что человеческую натуру ни один закон не изменит. Таких, как вы – единицы. Большинство же людей жадные и думают только о своём пузе. И с таким населением, сегодняшняя ситуация в галактике – лучшее, что можно сделать. А вы как раз подрывали общественное настроение своим митингом, вот и пришлось вас убрать, к моему великому сожалению. Именно поэтому сегодня я здесь. Вы не заслуживаете смертной казни. Так могу я озвучить своё предложение? – закончив тираду с неожиданным переходом на «вы», президент пристально уставился на пленника.
Гуцман тяжело дышал. Молчание затянулось. Его горделивой натуре хотелось бунтовать и возражать, но Геризоту удалось достичь желаемого, и, в конце концов парень шумно выдохнул.
– Говорите. Внимательно вас слушаю, – тихо сказал он, не глядя на президента.
– Отлично! Итак, Гуцман, я вижу, что ты настоящий патриот и хочешь для родины только лучшего. Но совершать подвиги во имя Церриоса можно