подумала Мишка, щурясь. – А почему ей не пришло в голову, что украсть могли не телефон, а только аккаунт?»
Все же было интересно. Мишка ответила Софье: «Давайте встретимся, завтра в десять утра, если вы можете, на Китай-городе в переходе, где музыканты. Я буду в красной жилетке, спутать сложно».
Кроме того что в «Лабиринте» наступило затишье, был еще один важный аргумент в пользу того, чтобы хотя бы поговорить с этой Софьей. АС-2. Арт Псков, студент и друг семьи, ученик дяди Миши, художник. Цифра «2» указывала на то, что в их обмене помощью очередь остановилась на Мишке. Сперва она помогла Пскову с раскрытием сложной коррупционной схемы приемной комиссии, которая никак не хотела брать его в вуз, несмотря на рекомендацию все того же дяди Миши. Потом Арт помог Мишке с опознанием нескольких рисунков в деле об убийстве студийной модели. И вот теперь он решил призвать ее на помощь этой Софье. Если бы Арт не считал дело стоящим, то не стал бы давать свой позывной, а просто скинул бы Софье ссылку на Мишкин «Лабиринт».
Софья ответила почти сразу: «Спасибо большое, буду».
Мишка вздохнула и убрала телефон. До «Водного стадиона» оставалось две остановки, и ей нужно было подготовиться.
Глава вторая
Вершик еле-еле признал Адриана, которого почти всегда видел дома, где духовник одевался иначе. Сейчас на нем были черная рубашка с коротким рукавом и такие же черные джинсы. Под темной бородой виднелась серебряная цепочка. Вместо домашнего креста, тяжелого, на духовнике был маленький серебряный крестик, который иногда поблескивал в вырезе рубашки. Сам Вершик был одет неброско: обычные, чуть потертые джинсы и футболка с застиранным принтом.
– Ну все. – Адриан помахал незажженной сигаретой. – Я теперь поеду в Обитель, а тебе оставляю Москву. Твой будет город, пока временно, а там, может, и благоволение дадут, сделаем тебе лик.
Вершик только кивал, слушая духовника. Он был уверен, что благоволение будет получено, потому что, кроме него, никто на этот гнилой удел не претендовал. Да и Адриан вроде бы его за все простил, а значит, мог замолвить слово. Вершик чувствовал, что телефон в кармане вибрирует звонком, но не хотел перебивать наставника и терпел. Терпение ему всегда давалось легко.
«Хипстер, – думал Вершик, продолжая разглядывать наряд духовника. – Образ с плаката в молельне. Только без бублика на голове. Почему? Волосы пока не отросли».
Плакаты в молельне были красивые, завораживающие. Их полагалось рассматривать и разбирать по частям: почему человек так одет? о чем он думал, когда выбирал одежду? как он будет себя вести? Земных людей было нетрудно узнать – но трудно понять. Для этого требовалось изучить все хитросплетения их характеров и желаний.
Вершик хорошо запомнил одно задание, которое ему дал отец на уроке английского языка:
Девушка тушит сигарету о бордюр и, внимательно глядя по сторонам, идет через улицу к церкви. У входа ее ждет подруга с футляром от скрипки