В открытое небо (основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери)
им на подносе кувшин с лимонадом и еще один – с эльзасским вином.
Ему ужасно нравится «У Липпа», с этими их габсбургскими сосисками, пивом с шапками густой пены в огромных, как трофеи, бокалах, с шумом и толкотней.
– Принесите нам селедку под маринадом! – просит Анри.
– И сосиски с квашеной капустой! – вносит свой вклад в заказ Оливье.
– С двойной порцией капусты! – добавляет Тони.
Лулу шепчет ему на ухо:
– Нам нужно поговорить.
– Да, конечно. Но сначала нам нужно выпить, верно, Бертран?
– И за что будем пить?
– Давайте выпьем за сегодняшний день.
– Только за это?
– А тебе мало, Анри? Это же экстраординарно! Нет ничего лучше, чем настоящий момент.
– Давайте выпьем!
Тони торопит – всем нужно поскорей наполнить бокалы.
– Ну же, давайте! Мы не можем терять ни секунды. Время, когда мы все вместе за этим столом, это же просто золото. Так давайте не потеряем ни грамма.
Анри толкает его локтем в бок и показывает подбородком на официанта.
– Видел его волосы?
– А что с ними не так?
– Присмотрись хорошенько! Он черным углем нарисовал себе волосы, а лысину на макушке закрасил, для маскировки.
– Вот это, и вправду сказать, средней руки рисовальщик!
Взрыв хохота. У Анри на глазах выступают слезы, а Бертран чуть не опрокидывает бокал вина на Рене де Соссина.
Тони скашивает взгляд на Луизу и видит, как она, словно при замедленной съемке, зажигает одну из своих сигарилл «Кравен». Ее манера раскуривать сигариллу напоминает ему движения современных актрис из картин кинематографа, но гораздо лучше. Актрисы имитируют жесты, а Луиза их изобретает.
Она пристально смотрит на него, осторожно, чтобы не повредить свое хрупкое бедро, поднимается с места и выходит, слегка хромая, с той чарующей грацией, что гипнотизирует любого.
На улице стало темно, под конец лета к ночи уже веет свежестью, и прохожие с какой-то птичьей бесприютностью движутся по Сен-Жермен-де-Пре.
– Тони…
– Меня всегда занимал вопрос: куда идут те, кто проходит мимо. Они на секунду появляются перед нами, в наших жизнях, а потом исчезают. И куда же они направляются, Лулу?
– Понятия не имею…
– Они ничего о нас не знают. Тебе не кажется это невероятным?
– Тони…
– И если мы прямо сейчас умрем, они даже и не заметят!
– Тони, врачи говорят, что я еще не совсем оправилась от коксалгии. Нам нужно отложить свадьбу.
– Отложить?
– Да, перенести ее.
– Ну конечно, твое здоровье прежде всего. И на сколько перенесем? На два месяца? Три?
Она так глубоко затягивается английской сигариллой, что та полностью сгорает.
– Не знаю…
Зрачки Лулу не отрываются от некой точки в конце проспекта, но в действительности она просто глядит в темноту ночи. Тони вдруг