в кресле. Провел по сухим губам языком. От Бонапарта не ускользнуло не замеченным это движение. Он поднял колокольчик. Дверь тотчас открылась. – Вина! – приказал генерал.
Вскоре появилось легкое бургундское. Адмирал с удовольствием осушил бокал. Обтерев рот, он сказал:
– Выбора у нас особого нет. Думаю, пойдем… да, сколько вы хотите взять с собой человек?
Бонапарт на мгновение задумался.
– Охрана… человек… двести, ну и нас с десяток.
Адмирал крякнул.
– Думаю… обойдемся «Мюироной» и «Каррэрэ». Возьму еще две быстроходных щебеки. Так… на всякий случай.
Наполеон понял его и кивнул в знак согласия головой.
– Тогда я, пожалуй, пойду.
– Идите. Только, адмирал, все пока между нами.
– Генерал! – это было сказано таким тоном, что без слов было понятно: «Кого вы предупреждаете».
После ухода адмирала Бонапарт вызвал к себе генерала Бертье. Многие, глядя на этого человека, не понимали Бонапарта.
– И что он нашел в этом чудовище?
На вид это было грубое неказистое создание, небольшого роста, с непропорционально огромной головой. К тому же он был весьма невоспитан. Постоянно грыз ногти. Но мало кто знал, что он мог работать по 20 часов в сутки, а если надо, и все сутки. Материалы всегда представлял к сроку и весьма грамотные, которые не надо было поправлять или что-то изменять. Вот с ним-то Наполеон и стал обдумывать все детали, которым всегда уделял большое внимание. Он всегда говорил, что в никаком деле нет мелочей. Из-за них гибнут большие дела. Затем он пригласил к себе генерала Мена. В отсутствие Клебера он обсудил с ним финансовые вопросы, указал источники получения денег.
Время перевалило далеко за полдень. В кабинете стало душно, и Бонапарт предложил Мену пройтись по берегу. Генерал понял, что главнокомандующий хочет лично убедиться, как идет подготовка к отплытию. По пути между ними завязался разговор. Все, что таилось внутри Бонапарта, вылилось наружу. Его сильно возмущало положение во Франции и за ее пределами. Ситуация везде была катастрофической. Он произнес фразу, недавно сказанную самому себе:
– Генерал, я тороплюсь в Париж, чтобы разогнать это сборище адвокатов, которые издеваются над нами и не способны управлять государством…
Бонапарт входил в азарт, разбирая по косточкам многих государственных деятелей, которые, по его мнению, не могли руководить не только государством, но не справились бы даже с работой извозчика!
Его тираду перебил Мен, показывая рукой на Нил, в водах которого на всех парусах удалялся в открытое море какой-то корабль. Бонапарт не был моряком и никогда не говорил, что знает морское дело. Но этот корабль он узнал.
– Это английский бриг, – сказал он, и лицо его посуровело, – пришел убедиться, что мы собираемся к отъезду! Куда смотрит наш адмирал? – возмутился он. – Теперь понятно, как к нам попадают газеты. Кстати, Мен, неплохо бы проверить, – он остановился и посмотрел на генерала, – этого Сулеймана, разносчика газет. Мне кажется, что это весьма подозрительная личность.
– Хорошо,