и иду в свою спальню. Беру ноутбук и открываю письмо, которое писал час назад до появления Эми в моей комнате.
Глава 3 3/4
Лесс,
в том, что случилось сейчас с Эми, виновата только ты. Это очевидно.
Глава 4
Лесс,
мои поздравления с двухнедельной датой со дня смерти. Грубо? Может быть, но извиняться не буду. В понедельник мне надо возвращаться в школу, но я совсем этого не хочу. Дэниел передает мне все сплетни, хотя я все время повторяю, что мне это до лампочки. Разумеется, все считают, будто ты убила себя из-за Грейсона, но я знаю: это не так. Задолго до встречи с ним ты только притворялась живой.
Есть еще одно происшествие, о котором я тебе не рассказывал. То самое, которое побудило меня заставить Грейсона порвать с тобой. История сложная, но после того вечера все теперь твердят, что я напрямую отвечаю за твое самоубийство. Дэниел говорит, что народ даже сочувствует Грейсону, а тот подонок и рад.
Самое пикантное в этой сплетне то, что якобы моя огромная вина в твоем самоубийстве пробуждает во мне самом суицидальные наклонности. И если массы говорят такое, то это, вероятно, правда?
Честно говоря, мне страшно себя убивать. Никому об этом не говори. Но сейчас ты этого сделать не сможешь, даже если бы захотела. Однако это правда. Ведь я понятия не имею, чего можно ожидать после этой жизни. А что, если жизнь после смерти еще хуже той, от которой убегаешь? Требуется большая смелость, чтобы добровольно и безрассудно нырнуть в неизвестность. Не могу не восхищаться тобой, Лесс, ты на порядок смелее меня.
Ладно, заканчиваю письмо. Не привык много писать. Гораздо удобнее набирать текст, но тебе ведь нравится преодолевать трудности, верно?
Если в понедельник увижу Грейсона в школе, оторву ему яйца и пришлю тебе по почте. Какой твой новый адрес?
Когда я въезжаю на парковку, Дэниел ждет меня у своей машины.
– Каков план игры? – спрашивает он меня, едва я открываю дверь.
Я напрягаю мозги, силясь что-то вспомнить. Не припоминаю ничего такого, что потребовало бы «плана игры».
– Какой план игры?
– На сегодня, тупица. – Он направляет на свою машину пульт сигнализации и блокирует двери, потом направляется к школе вместе со мной. – Знаю, как ты не хочешь сюда идти, так что, думаю, нам понадобится план для отвлечения внимания. Хочешь, я буду угрюмым и апатичным, чтобы народ не стал доставать нас? Сомневаюсь, – ответил он сам себе. – Это может подстегнуть людей подойти к тебе с ободряющими словами, так похожими на соболезнования, а насколько я знаю, тебя и так тошнит от этой чепухи. Если хочешь, я могу подсуетиться и отвлечь от тебя внимание. Можешь мне не верить, но две последние недели все только о тебе и говорят. Меня это так достало, блин!
Мне не нравится, что людям больше не о чем разговаривать, но нравится, что Дэниела это раздражает так же, как меня.
– Или мы можем вести себя нормально в надежде, что народу есть о чем поговорить помимо того, что случилось с Лесс. О-о! О-о! – игриво произносит он, поворачиваясь