сожрать его и Ксению. Нет уж, сто́ит поискать иных развлечений.
– Ксения, давай метнемся в столицу. Конечно, Дрима не Москва, не Питер, так себе городок, но там люди, суета. Человеку нужны человеки. А эта природа… Ну ее. Может, ты покажешь мне изнанку города?
Только посмотреть. Так ли это, как написано в любимых книгах. На инопланетную публику рассчитывать, конечно, не приходится, нет никаких звездных перекрестков. Да, и к лучшему. Не нужны человечеству никакие гости из космоса и никакие неизведанные миры, ему бы границы Большой Земли растянуть пошире. Землянам нужно земное.
А если попробовать? Притон: мутный от наркотического дыма воздух – вдохнул, и ты уже пьян. Теснятся фигуры, лишь отдаленно напоминающие людей, как в прочитанной еще в детстве книжке «Рагнарек через неделю», где детишки хлебали некое сваренное инопланетниками пойло и превращались в бесполые боевые машины или подобие муравьиной матки. За стойкой – толстый, похожий на жабу мутант. Петров, небрежно швыряет на затертое до блеска дерево пару платежных жетонов:
– Два стакана дури!
Представлялось не очень. Но друг-начальник велел встряхнуться, вот Геныч и встряхнется на полную катушку – индукционную катушку зажигания. Как поддаст напряжения – перетрясет мозги! И за работу со свежими вводными. Глядишь, седьмой этап не какими-то жалкими зацепочками закончится, а решающим прорывом. Заслоночка будет носить инженера Петрова на руках, и Санек скажет: «Ну кто был прав, мати-йети? А не упек бы я тебя куда подальше? А?» И Ксения поедет с ним на Землю.
– «Берлога Бесноватого Копреуса»? Так и называется? И что он такое, этот Копреус?
Запретный дух фронтира! Они идут в притон, полный нелегальных чудес.
– Торговец антиквариатом.
На притон «Берлога» вовсе не походила. Стандартный кубик в три этажа, застекленный и сверкающий при дневном свете. Такими домами была застроена вся Дрима, местная столица и единственный город курортной Дионы. Стеклянная дверь беззвучно разъехалась, они вошли в холл. Сейчас прозвучит сладкоголосое: «Добро пожаловать, я виртпомощник Эврипида… или Овидия…» Но вместо этого в дальнем углу образовалась женская фигура в брючном костюмчике, что-то плоское зажато под мышкой – вышла из незамеченной двери и, улыбаясь, направилась навстречу. «Надо же, живой ассистент, дома нечасто такое встретишь», – удивился Гена.
Со вчерашнего вечера, как они прилетели в Дриму, он постоянно удивлялся. Девушка-администратор за стойкой в гостинице. Парнишка с острыми ушами и абсолютно белыми, схваченными резинкой на затылке, волосами, сваривший им кофе в каких-то допотопных медных штуках, воткнутых в горячий песок. Но что самое удивительное, сюда к «Берлоге» они подъехали на такси с водителем. Улыбаясь безгубым ртом с треугольными зубами, тот распахнул дверцы зеленоватой рукой, смахивающей на лапу ящера, и они уселись на широком диване, рисунок которого весьма напоминал кожу хозяина экипажа. Водитель крутил штуку, похожую на штурвал, и машина ехала, не скользила на магнитной подушке, а именно ехала колесами по дороге. Весь недолгий путь рептилоид, не умолкая,