Эх, и почему не додумался до этого, когда встретил того лесничего? Какой материал потерян! Конечно, это риск, но он только сфотографирует упавший вертолет, и все – приключение на двадцать минут, туда и обратно…
Лавируя между поваленными деревьями – ураган, разумеется, прошелся и здесь – и полуразрушенными домами, Иван устремился к месту за стеной сосен, откуда валил густой черный дым. Буквально через сотню метров обнаружилась проблема: камни в кармане подходили к концу, а новые в траве найти будет сложновато. Сталкер огляделся и увидел рядом с забором на противоположной стороне улицы горстку щебня, рассыпанную меж чернеющих трещин в асфальте. Иван подошел ближе и стал сгребать свежие боеприпасы, как вдруг понял, что те горячие на ощупь, а некоторые и вовсе обжигали. Один такой он выронил, ахнув от боли, а в следующий миг из трещин с шипением взвились струи огня. Правую руку и лицо обдало неистовым жаром, рукав вспыхнул, запахло палеными волосами. Сталкер упал на спину и покатился по земле, извиваясь и крича от боли. Поглощенный попытками сбить огонь, он не заметил, как налетел на поваленное дерево, кувыркнулся, что-то ударилось в затылок, и Ивана накрыла темнота.
– Врача сюда! Позовите врача! Здесь человек! – кричал молодой паренек.
– Успокойся, сержант, это не первый труп за сегодня. Врач уже никому не поможет, – ворчливо отозвался мужской голос постарше.
– Товарищ капитан… так ведь он живой!
– Ты врешь! – рыкнул капитан, и послышались торопливые грузные шаги.
– Никак нет… – пробормотал сержант.
Ивана подхватили за грудки чьи-то руки. Свежие ожоги отреагировали на движение новыми вспышками боли. Он поморщился, пытаясь хоть что-то сказать, но рот горел от сухости, а язык отказывался ворочаться, поэтому сил хватило только на болезненную гримасу.
– Живой! – рявкнул кто-то, и это слово понеслось из уст в уста, будто отдаваясь эхом: «Живой? Живой!» Где-то неподалеку застрекотали лопасти, Ивана забросили на носилки и понесли к вертолету.
– Шестьдесят три километра по прямой до нового КПП, – ворчливо скрипел голос над ухом, будто продолжая прерванный разговор. – Шестьдесят три! Расширение почти на семьдесят километров за четыре часа, и все после этой гребаной бури… Куда их девать? Говорят, из новых границ никого не выпускают, люди гибнут!
– Отставить панику! – отчеканили ему в ответ. – В столице разберутся!
– И с мертвечиной разберутся? И с пыхалками этими? Да потеряли мы эту землю, как ты не понимаешь!
Носилки резко взлетели вверх и проехались по направляющим, видимо, в салон транспортного вертолета. Иван приоткрыл глаза, и увидел над собой ребристый металлический потолок. Рядом было двое вояк, они сидели к нему спиной, глядя в один из иллюминаторов, и продолжали спорить.
Дверь захлопнулась, винты застрекотали громче и чаще, и вертолет, легонько качнувшись, оторвался от земли. Последним, что почувствовал