живот тети Оксаны. Натянув до подбородка одеяло, она таращилась на Матюшу испуганно и смешливо. Подозрение, что сон продолжается, утвердили в нем ее торчащие из-под одеяла ноги, неестественно вывернутые пятками вверх.
– А где папа?
– Не знаю, – просипела тетя Оксана, пуча глаза. Растрепанные волосы клубились у нее надо лбом черной тучей. Колдунья! По рукам Матюши пробежала рябь холодных мурашек, кожа на голове съежилась. Он изо всех сил цеплялся за ускользающую реальность.
– Может, папа в туалете?..
Вместо ответа тетя Оксана надула щеки и как выстрелила – оглушительно захохотала, а холм ее живота заколыхался. Споткнувшись на пороге, Матюша выпал вполоборота в коридор, ссадил коленку и, не помня себя от страха, полетел прочь. Безумный хохот разрастался, двоился, бился о стены квартиры россыпью камешков… Нет, не камешков, – валунов, скальных глыб! Их раскаты колоколом отдавались в готовом взорваться мозгу. Захлопнув дверь детской, Матюша заткнул пальцами уши и ничком повалился на кровать.
Когда кто-то бесшумно зажег настольную лампу, он уже скорчился под одеялом в жарком поту, слезах и соплях.
– Матвей, – спокойно сказал пришелец папиным голосом, – ты не спишь? Ты что… плачешь?
Матюша встрепенулся.
– Папа? Папа! Тетя Оксана тебя не съела?!
– Да я это, я, дурашка, – папа прижал его к теплой груди. – Ну, хватит плакать, не бойся, я с тобой. Разве тетя Оксана – людоедка?
Обняв папу за шею, судорожно вздыхая всем телом, Матюша шепнул ему в ухо:
– У нее шевелился большой живот… Я думал, она тебя проглотила!
– Это был сон, сердце мое. Всего лишь дурной сон.
– А коленка?
– Что – коленка?
– Я упал, когда выбежал из твоей спальни…
Папа ощупал колено – здесь не болит? Подул на ссадину:
– Ничего, до свадьбы заживет.
– До какой свадьбы? Ты хочешь жениться на тете Оксане?!
– Не хочу, – успокоил папа и, покачивая Матюшу, как маленького, тихо запел: – Ты, да я, да мы с тобой в деревянном башмаке…
– Значит, тетя Оксана проглотила не тебя, а торт?
– Торт на столе.
– Он стал как лабиринт… Я в нем заблудился… Там живет крокодил, он украл мое солнце… Помнишь, в книжке крокодил украл у зверей солнце?
– Такой большой, а веришь в сказки для малышей. Ну-ка пойдем, храбрый Матиуш! (Матюша считался Матиушем Вторым, Первым был покойный дед, полный его тезка.)
Они отправились в кухню. Недоеденный торт, прикрытый прозрачной крышкой, стоял на столе. На развалинах белого крема розовели клубничные пятна и кляксы растекшегося парафина. Ни лабиринта с закоулками, ни сочащихся сиропом стен.
– Ты видишь крокодила?
– Нет.
– Говорил же тебе: это сон.
С папой Матюша и впрямь чувствовал себя храбрым. Папа взбил подушку, уложил его на бок.
– Ты сейчас уйдешь?
– Завтра нам с тетей Оксаной на работу,