врачу. Этот поставил диагноз «деменция», иначе говоря, слабоумие. И предположил, что развилась болезнь после травмы головы. Ребенка якобы роняли. Оля возмутилась. Она знала, что Саша не получал таких серьезных травм, которые привели бы к слабоумию. Поэтому отвела сына к другому специалисту. Тот поставил диагноз «аутизм» и сказал, что это врожденное.
Ольга и этого врача посчитала некомпетентным. Дети, зачатые в большой любви, не рождаются больными. Таково было ее убеждение. Ее Саша просто не такой, как все. Чудак. У него свой образ мышления и язык. Она его понимает, и это значит, что научить его тому языку, на котором изъясняются остальные, те, что как все, – ее материнская миссия.
Она усердно с ним занималась. Изо дня в день. Когда забирала из детского сада (он был в спецгруппе – в другую его не брали), усаживала Сашу за стол и начинала уроки. И года не прошло, как сын стал понятно изъясняться. Он немного заикался и не выговаривал букву «р», но этим грешат и «нормальные» дети его возраста. Зато ее мальчик немного читал и писал простые слова, типа «мама», «папа», «Саша». Ему на тот момент едва исполнилось пять.
Ольга Алексеевна очень гордилась сыном. А вот муж его стыдился. И пытался убедить ее в том, что Саша никогда не станет нормальным. Поэтому предлагал отдать его в интернат, а не в обычную школу, как планировала Оля. Ларион вообще к сыну всегда относился прохладно. Даже когда еще никто не мог предположить, что Саша ребенок проблемный. Видимо, отец был слишком молод. А уж когда стало ясно, что сын не такой, как все, Ларион сразу предложил Оле отдать Сашу в детский дом инвалидов. Она тогда с ним чуть не развелась. Но поскольку любила, то простила. И стала доказывать мужу, что их сын не хуже других.
Когда Саша, шестилетний, стоя на табурете у новогодней елки, вместо четверостишия оттарабанил таблицу умножения, Ольга Алексеевна подумала, что муж это оценит. И поймет, как она права. Плод их любви никакой не отсталый, а как раз наоборот… Но Ларион, когда жена стала вымогать (он употребил именно это слово) у него комплименты в адрес Саши, сказал:
– Сними розовые очки, Оля. Наш сын аутист. И, как большинство детей с таким диагнозом, обладает феноменальной памятью. Для него запомнить таблицу умножения раз плюнуть…
– Диагноз поставлен некомпетентным специалистом! – возмутилась Оля. – Наш сын вполне нормален. И только ты этого не замечаешь…
– Это ты не замечаешь, что он ненормален, – возразил Ларион. После того как они чуть не развелись, он предпочитал помалкивать, когда жена заводила разговор о сыне. Вне дома Ларион оставался тем же Слепнем, высокомерным, язвительным, порой жестоким, хотя с Олей научился быть если не душевным и добрым, то все же терпимым. Но сегодня он выпил шампанского, вот и не сдержался. – Наш сын умственно отсталый! Признай уже это.
– Все воспринимают Сашу как обычного ребенка. И отмечают, что он очень развит для своего возраста, – не сдавалась Оля.
– Ты говоришь о случайных знакомых. Тех людях, с которыми ездишь