страдает тем же недугом. Три дня напролет они упоенно открывали новые и новые способы соединить свои тела. Утром четвертого дня Хестер проснулась в одиночестве. Потом она вновь увидела Андреаса за стойкой продуктовой лавки. Его красное от стыда лицо было единственным напоминанием об их страстном союзе – пока через девять месяцев не появилась на свет вторая дочь рода Блэкберн, Грета.
Женщина рода Блэкберн может быть счастлива в любви лишь три дня. Потом мужчина возвращается к своей прежней жизни, к детям и жене, если они у него есть, и не признаёт – часто даже перед самим собой, – что способствовал зачатию новой дочери рода Блэкберн.
Рона хотела вычеркнуть имена восьми глупцов из человеческой истории. Она не ожидала, что этим невольно привяжет их родословные, одну за другой, к своей собственной и в итоге окажется, что больше всего прав на остров Анафема будет у рода Блэкберн. Воплотив свою месть, Рона необдуманно приговорила всех грядущих дочерей рода Блэкберн к разбитому сердцу и союзу без любви.
На протяжении семи поколений судьбы дочерей рода Блэкберн были тесно связаны с островом Анафема и потомками первой восьмерки. Оставалось только гадать, что это будет значить для Нор, восьмой, а значит – последней дочери рода Блэкберн. Могло ли статься, что у нее будет выбор в любви, что она сможет решить, взять возлюбленного за руку или оттолкнуть? И, что важнее, значило ли это, что на ней длинная череда могущественных ведьм тихо и незаметно прервется?
Нор очень на это рассчитывала.
1
Заклинание сокрытия
Каждый порою желает стать незримым.
Самое сложное – не позволить невидимости стать ловушкой.
Нор Блэкберн не боялась крови.
Да, некоторых вещей она боялась, но крови среди них не было. Оно и к лучшему, потому что она только что уронила стакан и, собирая осколки стекла, порезала палец до крови. Крови было много.
На секунду Нор застыла и просто смотрела, как кровь собирается у ранки и стекает в раковину. Она вспомнила, как раньше иногда бывала «неосторожна» с ножами, когда загружала посудомоечную машину или резала овощи к ужину. Это был ее способ причинять себе боль так, чтобы никто не подумал, что она делает это специально. Это был ее способ делать вид, что кровь пролилась случайно.
Нор сунула палец под холодную воду и ловко завернула его в марлю. Дальше она собирала осколки уже осторожнее. Да, Нор не боялась крови, но вот того, что она не боится крови, она боялась.
Зайдя в спальню, Нор увидела, что на ее подушке все еще спит маленький песик; ранним утром в окна уже стучал сентябрьский ливень с ветром. Нор потянулась и задела кончиками пальцев одну из восьми наклонных стен своей комнаты. В каждой стене были окна, в них виднелось небо, и комната Нор казалась ближе к нему, чем к земле. Ночами темно-синие небеса заменяли ей одеяло, а свет звезд освещал ее сны. В ясную погоду отсюда было видно большую часть острова. Этим утром