нормативам и решить возникшую проблему, то такое обращение осуществляется под контролем конкретной «полуавтономной социальной сферы». Что касается государства, то оно берет на себя самые общие и жизненно важные обязательства и не вникает в частную жизнь своих подданных.
Так складывается принципиально новая конструкция социальной системы, в которой отношения между индивидом и государством опосредованы представительством социальных образований, которые берут на себя обязательства представлять своих членов в большом обществе и государстве. Что касается государства, то оно как главная правовая инстанция ведет переговоры этих «сфер» (сообществ), представляя им максимум полномочий по решению внутренних проблем. Примером таких «сфер» могут быть местное самоуправление и жизнедеятельность этнокультурных обществ.
Заявленная конструкция имеет перспективу, ибо позволяет снять противостояние публичной и частной жизни, общественных и индивидуальных интересов. Но в ней имеется опасность превращения отраслей права в некое подобие конвенциональных норм, что в принципе противоречит сущности права, ибо право в таких условиях деморализуется, а государство теряет свой суверенитет.[25]
В таких опасениях есть определенное основание в случае, когда нарушается равновесие полномочий гражданского общества и государства. Тем более что объективно удельный вес гражданского общества в выработке курса развития общества на порядок выше, чем государства, на долю которого, как правило, остается лишь осуществление этого курса. Что касается права, то оно имеет свою онтологическую укорененность в миропорядке. «Kosmos» обусловливает «nomos», а посему право выполняло, выполняет и будет выполнять функцию обеспечения целостности социального пространства через нормирование поведения (жизнедеятельности) людей, способ бытия которых проявляется в пределах этого пространства. В этом качестве право опосредует взаимоотношения людей в обществе и обусловливает взаимосвязь общества и государства. Эта взаимосвязь в своем развитии может выйти на уровень взаимодействия гражданского общества и правового государства, обеспечивая и закрепляя между ними диалог и сотрудничество.
Заявленные экономические, политические, социокультурные и правовые основания свидетельствуют, что претензия идеи гражданского общества на идеологию XXI в. в условиях трансформационных процессов постсоветского пространства вполне правомерна. Что касается ее политической ангажированности, то она зависит уже не от идеи, а от тех, кто пытается ее эксплуатировать в своих целях.
Идея гражданского общества может быть базовым основанием, условием формирования гражданского согласия как предпосылки будущего созидательного процесса по формированию гражданского общества XXI в.
Принципиальное отличие идеи гражданского общества XXI в. от идеи гражданского