от кого они. Есть и есть, – размышляю я, плотнее укутываюсь в одеялко из тьмы. – И что за демону, если уж они существуют, стало любопытно с человеком пошалить? Демониц, что ли, не хватало?»
«Мне и стало. К твоему сведению, я тогда не был женат», – замечает… демон.
«А, ну это, конечно всё меняет, – хмыкаю я. – Странные у тебя пристрастия, кхм… а ты кто вообще? И ты не можешь, ну, не знаю, как-то материализоваться, что ли? А то я и правда себя какой-то чокнутой чувствую…»
С лёгким смехом тьма усаживает меня в коконе, и вскоре передо мной материализуется высокая фигура черноволосого мужчины в красных одеждах. Он опускается рядом, садится в позу лотоса и одаривает добродушной улыбкой. Глаза у него чёрные, я даже зрачок не различаю, губы алые, а волосы длиннющие и шелковистые.
– Дедушка, – представляется это красивое нечто.
Демонстративно окидываю мужчину… нет, даже юношу взглядом.
– Эм… а может, лучше дядя? Брат? Или просто по имени? Ты меня, конечно, прости, но на дедушку ты не тянешь, даже если ты мне…
Задумываюсь: «А кто он мне? Как давно вообще существуют Колденхарды, как род-бабайка для остальных?»
И вновь надо мной внаглую смеются, только теперь я прекрасно вижу того, кто это делает, запрокинув голову назад. Насупливаюсь и складываю руки на груди, ожидая, когда демон изволит успокоиться.
– Род-бабайка, хах, – изволит говорить, а не ржать великовозрастный юноша. – Ты мне определённо нравишься, ребёнок. Я, если честно, сам не скажу, сколько раз «пра»– дедушкой тебе являюсь, в семейной библиотеке посмотришь и посчитаешь, всё же, дело пятьсот лет назад было. А называй меня всё же дедушкой, хотя имя я тебе скажу: Абрэхэмус. Тебя как зовут, маленькая Колденхард?
– Алесса, – ни о чём не задумываясь, я протягиваю «дедуле» руку для рукопожатия. С доброй и немного насмешливой улыбкой он осторожно сжимает мою ладошку в своей. От него веет уютом и теплом, как от теней, и припозднившаяся мысль царапает моё сознание, словно ей всё это время что-то мешало прийти ко мне в голову.
– А почему я так спокойно на вас реагирую? – задаю вопрос я, опять же, не пугаясь, а просто не понимая причины своего состояния. – Да и вообще на всё: на тени, на родство с демонами, на то, что не вижу и не слышу ничего снаружи. Я ведь должна бояться! Я должна беспокоиться об Аните! Но я… этого не делаю.
Опустив голову, я закусываю губу: после того, как произношу свои мысли вслух, мне становится за себя чертовски стыдно. Но сильно себя накрутить я не успеваю – мне на голову ложится большая ладонь, одаривая аккуратными поглаживаниями.
– Не кори себя, – успокаивает меня юноша. – Всё дело в демонической крови в твоих жилах. Тени никогда не причинят Колденхарду боли, никогда не напугают, никогда не предадут. Через них мы все, я и моя семья, малыш, воздействуем на вас, наших земных родственников: помогаем держать вредящие эмоции в узде, поддерживаем и защищаем. Потому ваш отец и сокрыл вас с сестрой в тенях.
– С Анитой сейчас тоже кто-то разговаривает? – природное любопытство оживляется